Революция по Бен Челеро
Сцена первая.
Действие происходит в баре в мексиканском стиле. На стенах портреты пучеглазой красавицы, Боба Марли, Чегевары. За столиком сидят трое: Бен Челеро, Марсело, Арсен.
Слова автора за кадром: Эта история произошла в маленьком баре в мексиканском стиле, куда однажды зашли трое путешественников — Бен Челеро, Марсело и Арсен.
Бен Челеро: Я возмущен!
[Марсело медленно поднимает глаза на Бена Челеро. Арсен сосет коктейль через трубочку].
Бен Челеро [откидывается назад, кладет руки за голову и повторяет]: Я возмущен!
Марсело [насыпает йербу в калабасу и медленно говорит]: Слушай, Бен, какое значение для тебя имеет твое возмущение?
Бен Челеро: Счастье — это когда его нет.
[Арсен поднимает голову от трубочки и смотрит на Бена Челеро.]
Бен Челеро [не дожидаясь вопроса, продолжает]: Когда нет того или чего, что тебе мешает.
Марсело [берет термос и хочет налить воды, а ее нет. Он кричит в сторону бара бармену]: Амиго! Дай воды!
Бен Челеро: Вот!
[Марсело смотрит на Бена Челеро].
Бен Челеро: Вот пример, когда тебе что-то мешает!
Арсен [удивленно]: Что?
Бен Челеро: Неуверенность, что тебе нальют хорошую воду, а не дадут отстойную из-под крана.
Бен Челеро [вскидывает руки к небу]: О, господь! Неужели у тебя надо постоянно просить священную воду, когда в термосе ничего нет!
Бен Челеро [резко перестает молиться и, уставившись в Арсена, спрашивает]: Слушай, Арсен, а у тебя профессия есть?
Арсен [от неожиданности задаваемого вопроса издает какие-то звуки]: А-а?
Бен Челеро [махнув на Арсена рукой, откидываясь назад и поворачивая голову к Марсело, говорит]: Тьфу на вас! [Продолжает]: Слушай, Марсело, почему сейчас в моде всего одна профессия?
Марсело [по-растамански покачивая головой, произносит]: Ё-ман! Е-ман! Ё-ман!
Бен Челеро [чешет затылок, и, откидываясь на спинку кресла, задумчиво говорит]: Если в мире останутся одни звукооператоры, интересно, к чему мы придем?
Марсело: Слушай, Бен, какое тебе дело, чем он занимается после работы?
Бен Челеро: Да он этим занимается и до, и во время, и вместо работы. И не он один!
Марсело: Да, ман, нужна революция!
Арсен: Да, нужно открыть ресторан «Харакири» и пригласить повара на бобине!
Бен Челеро: Арсен, Вы владеете эсперанто?
[Разговор резко прерывается барменом, принесшим термос с водой для Марсело].
Бен Челеро [возмущен, что его прервали, кричит]: Гарсон, зови хозяина бара!
[Гарсон быстро отдает термос и скрывается. Сразу в баре появляется мексиканец, мужик мексиканского вида с огромными усами и с двумя револьверами].
Мексиканец [орет]: Ограбление!
Бен Челеро [удивленно мотает головой]: Ограбление?
Арсен [вскакивает и поднимает руки вверх].
Марсело [спокойно наливает воду и спрашивает]: А что у нас брать-то?
Мексиканец [орет]: Не вас, а нас!
Бен Челеро [орет на него]: Что «нас», что «вас»? Ты грабитель или еще один звукорежиссер?
Мексиканец: Кто, спрашиваю, хочет ограбить мой бар?
[Бен Челеро смотрит на Марсело. Марсело смотрит на Бена Челеро. Затем они оба смотрят на Арсена].
Бен Челеро: Арсен, вообще-то, я знаю тебя недавно. Ты вроде как сдаешься или что он говорит?
Гарсон [появляется из-за спины мексиканца и указывает на Бена Челеро]: Он!
Мексиканец [опять вскидывает пистолет на Бена Челеро и орет]: На пол!
Бен Челеро [краснеет от возмущения и орет на гарсона]: Что он?!
Гарсон: Ты же сказал: «Зови хозяина»!
[У Бена Челеро расширяются глаза].
Бен Челеро [сдержанно выдавливает из себя]: И что? А если бы я позвал лошадь, интересно, что бы ты сделал?
Мексиканец [орет]: Ты не крути тут!
Марсело [произносит и начинает пить мате]: Да, дела…
Бен Челеро: Короче, у меня три варианта: лечь на пол, устроить войну или купить твой бар…
Мексиканец [вертит пистолетом и резко опускает руку]: Я выбираю третий вариант!
Марсело: Вот, за что я люблю нас, латиносов! Орешь, не орешь — главное, чтобы движуха была. Если что и начнет в этом мире меняться, то только отсюда. Сначала сюда приехало стадо испанских баранов, потом они стали лошадьми, перемешавшись с индейцами и неграми, которых захватили по дороге, чтобы не умереть от скуки. Потом они стали обезьянами, пытаясь заставить всех работать, а сами так и не научились это делать. И вот теперь наступило время становиться людьми.
[Марсело с глубокой улыбкой наливает воду в калабасу и подает мексиканцу.
Мексиканец [берет калабасу, кладет два револьвера на стол и начинает пить мате. Но отпивая один глоток, говорит]: Не дело пить это без текилы! [Кричит на гарсона]: Дай текилу!
Бен Челеро: Когда я куплю у тебя этот бар, я его заменю на Мамуку!
Мексиканец: Слушай, как тебя?
Бен Челеро: Бен!
Мексиканец: Бен, а можно я стану твоим папой?
Арсен [медленно опускает руки]: А зачем тебе эта голубоглазая дура?
[Арсен указывает на картину рядом с Че Геварой и Бобом Марли. Все поворачиваются к Арсену].
Мексиканец [закатывая глаза]: А, это… Это моя мечта! …д-дура?!!
[Мексиканец вскакивает и опять хватается за пистолеты. В это время влетает гарсон с текилой. От неожиданности мексиканец палит с двух рук. Первым выстрелом вышибает из рук гарсона текилу, вторым сшибает со стены картину с пучеглазой дамой].
Бен Челеро: Вот и хорошо, здесь будет висеть мое фото. И вообще! [поворачивается к Марсело и говорит] Представляешь, это земля великих майя, сюда приперлись испанцы, и вот результат!
Марсело: Это еще хороший результат, жизнь внутри есть.
Бен Челеро: Да, но какая бы жизнь ни была, если мозги за ней не поспевают, то что делать?
Марсело: Серьезный вопрос. Но сейчас я думаю, что нам надо либо уходить, либо купить этот бар, иначе все может быть.
Бен [обращается к мексиканцу]: Послушай, Педро!
Мексиканец [удивленно]: Педро?
Бен: В общем, великий потомок своего рода, бар продаешь?
Мексиканец: Да, и прямо сейчас. Миллион долларов.
[Бен от удивления присвистывает, оглядывая небольшое неухоженное помещение].
Мексиканец [реагирует на реакцию Бена]: Чё ты смотришь? У тя нет выбора!
Бен: Ты десять минут назад хотел быть моим папой, и своему сыну ты загоняешь этот сарай за $1000000?
Мексиканец: О, дева Мария! Откуда на мою голову такие глупые покупатели? [Кричит своему гарсону]: Текилу!
[Вбегает гарсон с тремя бутылками текилы, как будто ждал приказа].
Мексиканец: Ты чё три бутылки притащил?
Гарсон: На всякий случай — у вас всего два револьвера.
[Мексиканец хватает калабасу, которую он поставил на стол, заменив ее на два револьвера, и начинает выбрасывать из нее всю траву прямо на пол. Затем берет одну бутылку текилы у гарсона, наливает ее в калабасу, ставит бомбилью и начинает сосать текилу].
Марсело: Интересный способ пить текилу.
Бен Челеро: Как называется?
Мексиканец: Прощание с баром или с вами.
Арсен [медленно садясь]: Прощание с нами?
Мексиканец: Да, если бар не купите.
Бен Челеро: Как бездарно я прожигаю свою жизнь!
Мексиканец [сует Бену калабасу с оставшейся текилой и говорит]: Прожигай ее с даром.
Бен Челеро [берет калабасу, вытаскивает бомбилью и заглатывает то, что там осталось]: Хорошо, пап, давай отметим наше знакомство!
Мексиканец: О! Теперь я вижу, как сближаются наши гены!
[Он берет бутылку, наливает еще и выпивает сам. Наливает, опять дает Бену. Бен выпивает].
Марсело: А какая роль нам уготовлена?
Мексиканец [довольный, откидываясь к спинке кресла]: Целоваться?
Марсело [удивленно]: С кем?
Мексиканец [начиная ржать]: Со всеми!
Бен Челеро: Хорошо, может, приступим к акту продажи?
Мексиканец: Продажи чего?
Бен Челеро [удивленно]: Бара!
Мексиканец: Ты мне сын или нет?
Бен Челеро: Сын, конечно.
Мексиканец: Тогда наследуй!
Слова автора за кадром: В общем, эту историю можно было бы и не рассказывать, но она связана с первым появлением бара «Бен Челеро». После непродолжительной мексиканской церемонии Бен Челеро купил бар всего за $1000, и то заставил мексиканца взять деньги насильно. Купив бар, Бен, собственно, и задумался, зачем тот нужен ему.
Сцена вторая.
Бен ходит взад и вперед, руки за спину. На разодранном диване сидят Марсело и Доредело.
[Титр]: Три года спустя. Бар «Бен Челеро».
Слова автора за кадром: Рядом с Марсело сидит Доредело. На самом деле его зовут Роман, но так как он живет по формуле «То ли дело?», то Бен Челеро и стал звать его Толидело. Однако всем слышалось Доредело. С тех пор Романа так и прозвали — Доредело. За барной стойкой Мамука — это грузинско-мексиканское имя, которое сразу всем объясняет как «знающий все».
Мамука [стоит за барной стойкой и чистит кофе-машину, приговаривая]: С утра трясутся руки, к вечеру трясутся ноги.
Бен Челеро [кричит Мамуке]: Сделай кофе!
Мамука: Какой и сколько? С утра трясутся руки, к вечеру трясутся ноги!
Бен Челеро: Что значит какой?
Мамука: Да, извиняюсь. С утра трясутся руки, к вечеру трясутся ноги, и голова не работает еще.
Бен Челеро [к Доредело]: Слушай, Доредело, а почему ты бьешь по клавишам компьютера, как по барабану?
Доредело: Не все звучит так, как слышится, Бен. Вон, слышишь, как Марсело стучит зубами по бомбилье?
[Бен Челеро смотрит на Марсело, который стучит зубами по бомбильи].
Бен Челеро [обращается к пространству]: Слушайте! Мы собрались здесь не для того, чтобы звенеть, стучать и трястись!
Марсело: Вот я и жду, когда уже начнутся действия. Арсен тоже ждал, а потом встал и ушел.
Бен Челеро [спрашивает у Марсело]: Да, действительно, а где Арсен?
Марсело: Ну ты, Бен, даешь! Прошло уже почти три года, как он вышел!
Бен Челеро: Куда?
Марсело: Сказал, что пошел покупать танк.
Бен Челеро: Танк?
Марсело: Ну да! Его настолько впечатлила твоя покупка бара, что он сказал, что по Латинской Америке будет ездить теперь только на танке.
Бен Челеро: И?
Марсело: Вот, пока не вернулся...
Бен Челеро: Хорошо, танк может пригодиться, но надо понимать, что мы будем делать. Нужно менять условия жизни людей! Они обленились все, зажрались и не понимают, куда двигаются.
Марсело: Идеология…
Бен Челеро: Какая идеология?
Марсело: Надо начинать с идеологии.
Бен Челеро: Доредело, вот скажи мне, какая у тебя идеология?
Доредело: Такая же, как у Бена Челеро.
[Бен Челеро уставился в пол и что-то бормочет].
Марсело: И?
Бен Челеро [поднимая глаза]: Придется спрашивать с себя.
Мамука [подходит с кофе и говорит]: Можно и с меня спросить.
Бен Челеро [шепотом]: С утра трясутся ноги, с вечера трясутся руки… [Более громко]: Человечество в опасности!
Марсело: Й-е-е! В опасности!
Мамука: В какой опасности?
Доредело: В человеческой опасности!
Мамука: Ну как кофеек?
Бен Челеро: А что, может быть плохим?
Мамука: Нет! Почему это он может быть плохим?
Бен Челеро: А почему тогда спрашиваешь?
Мамука: А поговорить?
Бен Челеро: Вот я и говорю, что человечество в опасности. Болтает, непонятно как и непонятно о чем. И еще допускает всякие пакости.
Мамука: Это какие же пакости?
Бен Челеро: Ну, например, сделать некачественный кофе.
Доредело: Я все понял! Я все понял!
Мамука: Что ты понял?
Доредело: Я понял, зачем Бен купил кафе!
Марсело: Й-е-е, ман!
Доредело: Он купил его, чтобы пить качественный кофе, так как везде такой кофе продают, что и кофе назвать нельзя!
Марсело: Ну не везде, допустим, однако украсть, обмануть — это уже свойство. И с этим надо что-то делать.
Бен Челеро: Но это же не смешно и не страшно.
Марсело: Что не смешно и не страшно?
Бен Челеро: Что люди стали такими.
Марсело: Й-е-е, ман! Не смешно, но страшно!
Бен Челеро: А если не смешно и не страшно, то до современного человека не достучаться.
Доредело [начинает ржать. Все уставились на него]: Ну вы, мать вашу, революционеры, даете! Вы что, думаете, что если даже будет смешно и страшно, то это заставит кого-то задуматься?
Бен Челеро [задумчиво]: Дело! Не заставит…
Мамука: Нужен гвоздь в мозге… Чтобы люди о нем думали. Вернее, чтобы хоть как-то могли использовать.
Доредело: Как это — с гвоздем?
Мамука: Ну, гвоздь в мозге, чтобы хоть одну мысль повесить!
Доредело: Какую?
Мамука: Ну, ну, ну… Хотя бы выйти на сайт Benchelero.соm!
Доредело: М-да, что-то в этом есть.
Мамука: А дальше следовать инструкции.
Доредело [обращается к Бен Челеро]: Бен Челеро, у тебя инструкция есть?
Бен Челеро: Какая еще вам нужна инструкция?
Доредело: Для тех, у кого одна мысль в голове.
Бен Челеро: Тебе же Мамука сказал, что вначале нужен гвоздь в голове, а затем уже можно мысль на него вешать. А гвоздя-то нет, и что толку в инструкции для тех, у кого в голове даже одна мысль не задерживается?
Доредело [обращается к Марсело]: Марсело, помогай!
Марсело: Й-е-е, ман! О, ман! Нужна музыка! [Начинает отбивать ритм]: Ча, ча, ча-чо-чу…
Доредело: Это что?
Марсело: Призыв.
Доредело: К кому?
Марсело: К себе! Нужно научиться обращаться к себе. Сначала ищем себя, затем того, кому можно забить гвоздь, а затем уже на гвоздь можно повесить мысль. И уж тогда она ведет на Benchelero.com.
Мамука: Ну ты, Марсело, крут!
Марсело: Й-е-е, ман!
Доредело [смотрит на Бена Челеро, который медленно, с закрытыми глазами пьет кофе]: Нет, я чего-то не догоняю! И вы хотите сказать, что если будешь говорить: «Ча, ча, ча-чо-чу», то придет озарение?!
Мамука: Марсело, ответь ему! Я сгораю от нетерпения услышать ответ!
Марсело: Да, это я и хочу сказать: когда все имеющиеся способы не работают, надо обращаться к более высоким инстанциям.
Мамука: О! Так «Ча, ча, ча-чо-чу» — это оттуда?
[Мамука поднимает палец кверху и затем смотрит вверх].
Марсело: Да, это я и хочу сказать.
Мамука [с умилением смотрит на Марсело и говорит]: О, Марсело, так ты жрец!
Доредело: Ладно, «Ча, ча, ча-чо-чу» спели, гвоздь вбили, мысль повесили, на Benchelero.com вышли. Но инструкция все равно нужна! Вот я сейчас же желаю выйти на Bechlero.соm. Мне нужна инструкция!
Мамука: Мне тоже!
Марсело: Ну, это уже к Бену Челеро. Я по связям с высокой модой, то есть с высшей общественностью. А по технике безопасности Бен Челеро пусть выступает сам.
Доредело [опять обращаясь к Бену Челеро]: Инструкцию бы!
Бен Челеро [элегантно опускает чашечку чая на стол, томно произносит по слогам]: «ин-струк-ци-я» [продолжает]: М-м-м… меня надо завести, пацаны.
Марсело, Мамука, Доредело [в один голос]: Йе-е-е, ман! О, ман!
Марсело [кричит]: Бен Челеро — на-на-настоящий па-а-цан!
Мамука [в такт Марсело продолжает]: У него, й-ее, не трясутся руки, йе-е, и не трясутся ноги, йе-е!
Доредело [продолжает в такт]: Дело, дело!
Марсело: А теперь все вместе!
[И Марсело начинает выделывать руками пассы, чтобы показать приветствие «Бен Челеро»]: Ча, ча, ча-чо-чу! Ла, ла, ла-ло-лу, ма, ма, ма-мо-му, та, та, та-то-ту!
|
Ben |
Che |
Lero |
Мамука [садится на пол и закидывает голову]: Меня вставило! Настоящее откровение!
Мамука [обращается к Марсело]: Ман, а что это ты руками делал? Вызывал высшие силы?
Марсело: Приветствовал их.
Мамука: Ну, расклад! Ну, мне нравится ваша компания!
Марсело: Да-а-а! Еще бы Арсена на танке сюда!
Слова автора за кадром: Марсело закрывает глаза и представляет, как Арсен подъезжает к бару на танке, соскакивает с него и привязывает его к… Впрочем, тут Марсело заклинило.
Марсело: М-м-м… Интересно, к чему можно привязать танк? Да и нужно ли?
Бен Челеро: Инструкция будет, но вначале я опробую ее на вас.
Доредело: Вот это другое дело!
Бен Челеро: Раз вы заглянули ко мне на сайт, значит, в вашей голове есть, по крайней мере, гвоздь или вас приветствовал бог.
Мамука: Вот это начало! Это что же, на сайт заходят только гвоздатые и наделенные божьей милостью?
Доредело: Получается, так. Не подкопаешься. Что дальше, Бен?
Бен Челеро: Дальше они должны прочитать необходимую для них информацию.
Доредело: Проблема…
Мамука: Какая?
Доредело: Одна мысль, если и позволит прочитать, не позволит осмыслить!
Мамука: Да-а-а, получается, что нужно, как минимум, две мысли.
Марсело: Две мысли — это милиционер. При этом они параллельные — «принял-передал». Нужно три, чтобы еще «увязал».
Бен Челеро: Вот и получается: как можно писать инструкцию даже для наделенных одной мыслю? Они могут только прийти, но понять, куда пришли и зачем, не могут.
Мамука: Я придумал! Нужен митинг!
Доредело: Какой еще митинг?
Мамука: Нужно собрать толпу!
Доредело: Зачем?
Мамука: Йе-е-е, ман, даже ты не втыкаешься! Чтобы получить три мысли!
Бен Челеро: Толпа, конечно, может выдать три мысли, только принадлежать-то они будут толпе, а значит, у каждого будет лишь та или иная часть тройной мысли. Это даже хуже, чем одна мысль на гвозде!
Мамука: Тогда, Бен Челеро, тебе надо возглавить толпу, чтобы они следовали за твоими тремя мыслями.
Бен Челеро: Ты чего, Мамуака? Зачем мне толпа слабомыслящих? Это что, тусовка?
Мамука: Нет, это проституция.
Доредело [скандирует по слогам]: Про-сти-ту-ци-я! Слушай, Мамука, у тебя одна мысль на гвозде, но выдаешь нужную идею! То есть ты хочешь сказать, что если человек не развивает свой мозг, то он продает себя более низким вибрациям и он проститут?
Мамука: Ну, я, конечно, так не думал, но соглашусь. [Недовольно]: И почему это у меня одна мысль?
Бен Челеро: Ладно, не кипятитесь! Здесь все-таки видны огни в конце туннеля.
Марсело: М-да... Это огни надвигающегося поезда.
Доредело: Похоже, надо оставить людей в покое, ничего не получится.
Бен Челеро: Так они давно уже оставили себя в покое, так как жить в бессознательном теле — это значит «не парьтесь на тему, кто я есть».
Мамука [мечтательно]: Покой!…
Доредело: Ладно, Бен, давай, пиши тогда инструкцию для нас. Марсело, я и Мамука ее прочтем. [Марсело и Мамуке]: Да?
Марсело и Мамука: Да, ман! Йе-е-е, ман!
Бен Челеро: Нет, все это попахивает сектой.
Мамука: Почему?
Бен Челеро: Ну, когда тебя слушают двое и читают трое, это ограниченное сообщество. А ограниченное сообщество — это секта.
Доредело: Да-да, надо что-то типа распятия…
Мамука: Что?
Доредело: Ну, распять Бена Челеро! И тогда в него уверуют миллионы.
Мамука: Этого недостаточно!
Доредело: Миллионов?
Мамука: Да, нет! Распятия! Нужно его распять, и чтобы он потом еще вознесся.
Доредело [обращается к Бену Челеро]: Вознесешься?
[Бен Челеро задумчиво что-то бормочет].
Мамука: Бен, не неси ересь, а то потеряешь еще одного последователя!
Бен Челеро: Это кого же? Тебя, что ли?
Мамука: О, господи! О господи, как мне выкрутится из этой ситуации? С утра трясутся руки, с вечера трясутся ноги! Вот я и в тупике, как и все человечество.
Марсело: В общем, Бен, давай, придумывай чего-нибудь, а не то придется бар продавать.
Бен Челеро: А зачем стучаться в дверь, за которой никого нет?
Доредело [радостно]: Я придумал! Я придумал! Я придумал!
Мамука: Что ты придумал?
Доредело: Не скажу!
Мамука: Тогда это не придумывание, а хвастовство!
Доредело: Я…
Бен Челеро: Что бы ты, Доредело, ни придумывал, это еще надо пережить, а чтобы это пережить, надо прожить с тем, что придумал.
Доредело: Вот ты, Бен, как скажешь, так скажешь! А толку?
Бен Челеро: Какой тебе нужен толк?
Доредело: Ну, чтобы тебя послушались, за тобой пошли.
Бен Челеро: Вот поэтому все и разучились говорить, так как, говоря для кого-то, мы забываем самих себя. А когда мы сами не слышим, что говорим, то какая разница, кто за кем ходит!
Марсело: Йе-е-е, ман! Поэтому пока каждый не напишет себе инструкцию, он не научится следовать вообще. Человек, за собой не следующий, живет непонятно зачем.
Мамука: Да, давайте-ка выпьем за лже-свободу!
Доредело: Это что еще такое?
Мамука: Ну, надо за что-то стоящее выпить.
Марсело: Йе-е-е, ман, дело говорит!
Доредело: Какое дело? Дело, чтобы выпить, или чтобы за лже-свободу?
Бен Челеро: Ну, если люди провозгласили лже-свободу и ей следуют, это значит, что она для них стоящая. Пусть уж будет стоящая лже-свобода, чем нестоящая свобода. Все-таки над стоящим рано или поздно задумываются. А зачем, собственно, нужна истина, если о ней никто не в состоянии задуматься? И получается, что нужна не инструкция, а декларация!
Доредело: Ну, давай хоть декларацию, что ли! Мне действовать надо, а я тут с вами время убиваю!
Мамука: Ха-ха-ха! А что, без декларации не можешь?
Доредело [обиженно]: Я все могу, но зачем что-то делать не в ту сторону?
Марсело: Йе-е-е, ман!
Бен Челеро: Декларация! Я, Бен Челеро, декларирую, что, поскольку современный человек больше реагирует на то, что приходит в его голову, чем обдумывает, и не понимает разницы между пониманием и непониманием, то он переводится в класс животного.
Мамука: Вау! Ты что, Бен, свихнулся? Ты что такое говоришь?!
Доредело: А чё тут такого-то? Он давно уже перешел в этот класс, просто без деклараций! И все институты в обществе — это институты, ставящие опыты на так называемых «людях».
Марсело: Да, ман, именно так! Приучили есть мутированную пищу, химию. Люди вместо воды пьют разную газированную дрянь. Всякие виртуальные интересы. Как может человек жить реальной жизнью, если он научен жить в ней виртуально, скажи, Мамука?
Мамука: Не знаю, я необразованный.
Бен Челеро: Вот и получается, что сегодня необразованный Мамука более ценен, чем образованный Билл Гейтс.
Мамука: А мне нравится такое сравнение!
Бен Челеро: А ты что, знаешь, кто такой Билл Гейтс?
Мамука: Нет!
Бен Челеро: А что тогда?
Мамука: А мне нравится любое сравнение, где я лучше. А уж лучше кого, и не важно!
Слова автора за кадром: Нарастающий гул, перешедший в рев, раздался с улицы. Он пропал так же резко, как и появился. Все с удивлением уставились почему-то на входную дверь, и их ожидание оправдалось! В дверь в камуфляжной форме танкиста и с банданой на голове, завязанной узлом слева, как у рэпера, вошел Арсен!
[Входит Арсен]
Марсело [присвистнув]: Вот это да!
Бен Челеро: Что-то ты задержался.
Марсело: Не прошло и трех лет…
Арсен: Главное — постоянство! Впрочем, у меня нет времени… Марсело, можешь поехать со мной в полицейский участок?
Марсело [удивленно]: Зачем? [Продолжает задумчиво]: Человек появляется через три года и зовет в полицейский участок… Это нормально?
Мамука: Ну а куда же еще через три года-то звать? Надо же доказать, что ты — это ты!
Арсен: А это кто такой?
Мамука: А ведь я тоже мог задать подобный вопрос, но не задал.
Марсело: Так зачем в полицейский участок?
Арсен: Я уже два года не могу зарегистрировать танк! Они меня гоняют из отдела в отдел!
Марсело [смеясь]: А как же я зарегистрирую?
Арсен: Я договорился найти местного.
Марсело: Но какой же я местный?
Арсен: Местный у них тот, кого они понимают, и к кому у них нет вопросов.
Марсело: А что, тебя они не понимают?
Арсен: Да понимают, но есть вопросы.
Марсело: Какие?
Арсен: Зачем мне танк?
Марсело: А разве меня не спросят, зачем мне танк?
Арсен [убежденно]: Нет!
Марсело: Почему?
Арсен: Они не задают один и тот же вопрос, если на предыдущий не получили ответ.
Доредело: Люблю я Латинскую Америку — нет ответов, нет вопросов. Поэтому я и говорю: здесь без инструкции или декларации никак нельзя!
Бен Челеро: М-да-а… И обстановка, собственно, поменялась. Мы значительно усилились — у нас теперь есть танк!
Мамука: Танк — это сила движения! Это… это… [Горячась]: Это гарантия удовольствия!
Доредело: Какого удовольствия?
Мамука: Удовольствия правого дела!
Доредело: Это как?
Мамука: Ну, если у тебя нет денег или танка, то как ты докажешь в этом мире свою правоту?
Бен Челеро: Изречение принимается! Давай, Марсело, иди, зарегистрируй ему танк. У нас под его применение уже есть лозунг.
Доредело: Ну-ка, ну-ка! Какой лозунг?
Бен Челеро: «Если ты что-то имеешь, то это не значит, что завтра у тебя этого не будет!»
Доредело [уставился с глупым видом на Бен Челеро]: Ммм…
Бен Челеро: Или вот еще: «Завтра не наступит, если вчера ты пропустил!»
Слова автора за кадром: Бен Челеро продолжал метать изречения, но его уже никто не слушал, потому что все готовились к революции. Вот так, ненавязчиво, Бен Челеро создал первую революционную дружину, у которой был еще и танк. А еще была птичка Копа. Но это был самый большой секрет, история о котором уходит корнями в подвалы Ватикана.
Основной же задачей перед дружиной Бен поставил следующее: «Мы не против, мы – за!», что в переводе с индейского значит «Революция ничего не стоит, если она не изменяет тебя». Бен говорил: «В каждом из нас достаточно того, что можно изменять. Зачем же тратить энергию и время на изменение других, когда сам с нарушениями? В любом случае, лучше исправить одного — самого себя, чем создать еще больше хаоса у других…»
01 апреля 2012
RSS: