Учитель и ученик. Частное мнение по общему вопросу
Могу сказать, что эта тема, скорее, важна для меня (ну и для тех людей, которые обучают других), чем для вас. Написав статью «Учитель – ученик», где, в первую очередь, я показал условия, характеризующие отношения учителя и ученика, и получив множество вопросов по этой статье, я решил продолжить тему. И так как вопросы были адресованы в большей степени лично мне, то, собственно, я и буду продолжать рассуждать на заданную тему с позиции своего опыта.
Вообще-то, прежде чем говорить об идее связи учителя с учеником, мы должны понять, а в чем, собственно, заключается процесс, их объединяющий. Для меня учитель — это тот, кто представляет знания, а ученик — тот, кто их получает. Но получение знания — это процесс, и далеко не всякий занимающийся может их принять, и, следовательно, он не может в этом случае считаться учеником.
Занимающийся – это тот, кто подменяет знания идеей о знании. Собственно, и сама жизнь занимающегося — это идея о жизни. Поэтому говоря об отношениях учителя и ученика, мы должны, прежде всего, изучить, в какой именно плоскости лежат те взаимодействия, которые эту связку образуют.
И первое здесь, бесспорно, это опыт взаимодействия, который и определяет возможность или невозможность перевести занимающегося в стадию ученика. Ведь то, что кто-то кого-то называет учителем, вовсе не определяет реальные отношения учителя и ученика. Для учителя важно реализовать задачи обучения, которые как раз и способны определить, есть ли у ученика учитель, а у учителя — ученик. Даже если мы видим, что один из этой пары не принимает данной позиции, но реализует задачи обучения, то мы получаем то, что эта связка должна создавать, а это гораздо важнее любого определения.
Учитель же всегда должен понимать, что любое взаимодействие — это опыт развития. Дальше он уже накладывается на условия пространства, которые не всегда дают этому опыту выкристаллизовать задачу. Ведь находясь в социальной среде, человек не просто что-то делает, он следует безусловному ритму проживания, которому следуют и миллионы людей, его окружающих.
Когда я, к примеру, только начинал определять связь с теми, кого обучал, среда, в которой жил человек, была устойчивой. Для обучения это по-настоящему идеальное условие. Я говорю о периоде Советского Союза, когда жизнь была константой. И для меня, и для почти миллиона человек, которые пытались что-то сделать с собой, занятия были выше понятия социального существования, так как это несло в себе идею внутреннего изменения этой константы.
И, конечно же, даже самое несовершенное учение могло пониматься намного совершенней, чем, к примеру, сейчас, когда более совершенные знания не могут усваиваться из-за несовершенной конструкции существующего человека, ибо мозг не может пребывать в стабильном состоянии. В первую очередь, это связано с тем, что современный социальный ритм непостоянен, и способов отвлечь человека от самого себя сегодня в тысячи раз больше. А если учесть, что человек еще так и не нашел себя, то прогрессия ухода в сторону и возрастает геометрически.
Как можно наполнить человека или вовлечь его в дисциплину действий в условиях постоянного отвлечения? Поэтому вполне естественно, что каждый учитель предлагает либо ту схему обучения, которую он прошел сам, либо свой метод (если он познал, что не надо старую схему вставлять в другую реальность). И дальше опять все упирается в пространство: когда, где, сколько и кого мы обучаем.
Но каким бы способом кто-то кого-то ни обучал, вначале всегда приходится проделывать очень много не качественной, а количественной работы, задача которой, в первую очередь, выработать отношение человека к знанию, а не его обучение. Однако в отрегулированных и постоянных условиях проживания (то есть в условиях, когда можно реализовать традицию или просто наработать постоянство) достаточно лозунга: «Делай как я! Делай вместе со мной! Делай лучше меня!».
То есть мы имеем уникальную ситуацию, когда процесс занятий оказался выше знаний, которые мы используем. Представьте: совсем еще недавно люди даже не использовали слово «энергия», которое сегодня стало почти что словом-паразитом, когда все говорят про «энергию», но мало кто понимает, что это такое. Получается, что, если не создать для человека более совершенную дисциплину, чем та, в которой он проживает, то ничего не изменишь!
И дело даже не в знаниях. В постоянном обществе это было бы проще сделать, так как понятен, так сказать, «враг». В хаотическом же обществе это невозможно. Мало того, это не просто невозможно: хаотический ритм существования сегодня — это данность, это то, что общество определило как условие для проживания человека. Это такой процесс жизни, который мы назовем «выживание», так как жить в несвойственном постоянству ритме — это всегда стресс. И как же обучать человека, который не может понять ритм развития, так как он не готов принять его уже чисто физиологически?
Общество сделало человека потребителем: потребителем пространства, интересов, идей и, самое главное, потребителем самого себя. А человек, который всю жизнь потребляет, разве может взращивать себя?
Всего двадцать лет назад людям была нужна лишь иная дисциплина действий, более совершенная, чем та, в которой они находились. А сейчас нет, потому что разрыв между постоянством и хаосом стал настолько велик, что человек уже не может даже сопоставить условия: он просто разучился это делать! Он стал банально рассредоточенным. И все это формирует совсем иную дисциплину жизни — вернее, ее отсутствие и, самое важное, иные ценности. Так что необходимо принимать во внимание и внешние условия, в которых происходит взаимодействие во время обучения.
Все это, кстати, изменило отношение не только к знаниям, но и к тем, кто их дает. И это нормально. Так что надо не только принимать условия, в которых создается связка учитель-ученик, но и понимать, что эти условия будут меняться. И они могут давать одному человеку возможность задаваться вопросами о том, что и как, а другому — нет.
Вот, к примеру, один из занимающихся ставит перед собой вопросы: Если человек занимается правильно, он должен усиливать себя, он должен набирать качество, становиться более мудрым, шире смотреть на жизнь и усиливать качество своей повседневной жизни. Ведь если знания истинные, то их можно использовать во всем. Можно и продолжать повышать свой профессиональный уровень и обучаться дальше.
По сути, подобный вопрос определяет, способен или не способен занимающийся противопоставить процесс обучения процессу разрушения, и это очень важно. Раз у меня, все-таки, есть занимающиеся, которые об этом думают, то, наверное, что-то я делаю правильно. Но если есть люди, которые это не учитывают и не задумываются об этом, значит, я делаю что-то неправильно.
Впрочем, ответ здесь для меня очевиден. Собственно, это то, с чего я начал — когда жизнь была константой, я мог взять на себя ответственность за тех людей, которые у меня обучались. А когда изменились условия жизни, я столкнулся с тем, что люди не могут жить в константе естественного существования, если только не увести их куда-то в монастырь лет на пять-десять и не замуровать там.
Но что интересно: именно здесь я совершил свою первую серьезную ошибку в обучении людей. Момент, когда мир стал перестраиваться, никак не повлиял на мою внутреннюю константу — я уже был готов, а вот люди, которые у меня обучались, еще нет. И я продолжал действовать в тех законах, в которых начал. То есть я считал, что знания настолько сильны (ведь они дали мне понимание константы), что мы все придем к этому понятию и оно поможет нам всем быть выше любых внешних обстоятельств.
Но я не учел силу этого изменения, имеющего очень интересную концепцию. Она важна для всех, вне зависимости от того, кто в каком обществе живет. Эта концепция называется «Лже-свобода». Именно это понятие разрушило идею взаимодействия «учитель-ученик» в современном обществе.
До того момента, пока человек не обретет дополнительную силу, он не может сказать: «Я имею результат от своих действий». Но одно дело, когда вы приобретаете эту силу, находясь в стабильном обществе, и другое дело, когда вы обретаете ее в нестабильном обществе. Получается, что в нестабильном обществе нужно иметь не только силу, но еще и понимание того, как ею пользоваться, потому что стабильное общество дает вам одно направление, а нестабильное — множество.
В стабильном обществе можно жить, извините, без мозгов (как в Норвегии, например). В нестабильном обществе (таком, как в России) жить без мозгов нельзя, потому что посредственность в нестабильном обществе — это уничтожение этого самого общества. В нестабильном обществе люди, даже достигающие какого-то уровня, могут завтра оказаться на помойке, если уровень их силы не соответствует уровню оперирования этой силой.
И здесь некоторые задаются вопросом: как так получается, что люди достигают какого-то уровня, планки, а затем рвут отношения и уходят? В тех кондициях, в которых происходит взаимодействие учителя и ученика, сегодня нет условий для регулирования планки. Эту планку регулирует общество, его эгрегор. А значит, учитель сегодня сильно ограничен в возможностях обучения. Нельзя обучать людей плавать, если в бассейне нет воды, даже если этот бассейн есть (и для меня, кстати, важнее развиваться самому, чем обманывать себя тем, что я кого-то обучаю). Поэтому максимум, что может сделать учитель, если он обладает неким продуктом, за который не стыдно — это продавать его.
Это позволяет создать в современном мире условия дистанцирования от лже-учеников и лже-условий, когда, в результате, учитель никому не должен и ученики не должны ему. Есть лишь некие регулирующие правила отношений. По крайней мере, создана буферная зона при современных условиях жизни людей.
В то же время здесь появляется возможность того, что люди даже в этих условиях дойдут до уровня отношений, где с ними можно будет взаимодействовать совсем по-иному. Таким образом, создается, по крайней мере, мостик, позволяющий сохранить идею связи «учитель-ученик». По сути, я говорю о том, что любой обучающий должен создавать определенную формулу отношений, понимать ее и нести за нее ответственность. Понятно, что в таких условиях люди будут вынуждены спрашивать с самих себя, и сегодня это обязательное условие современного мира.
Вот здесь зачастую и заключена самая большая сложность. Учитель не может в данных условиях быть «семейным доктором», так как человек в неконтролируемых условиях существования не способен следовать даже элементарным советам. В результате, рано или поздно тот, кто не понимает, что он делал, и кто не взял на себя ответственность, уйдет злой, раздраженный и неудовлетворенный. И это тоже нормально. Единственное, что можно здесь сказать: если у вас есть хорошее яблоко, но нет зубов, то зачем же пенять на яблоко?
А вот еще один вопрос — почему же некоторые не могут уйти по-человечески? Почему они используют те же практики, знания, которые они получили, даже названия и картинки, копируют программу туров, по которым я вожу, совершенно не учитывая усилие, которое по отношению к ним было создано?
Ну, здесь я немного порассуждаю. Люди, которые занимаются, делятся на несколько категорий, и эти категории я выявил, наблюдая в течение многих лет за миллионами занимающихся по всему миру.
Первая категория — человек, делающий упражнения, которые ему показывают. Этот человек не только еще не понимает, что дело не в упражнениях, но он не понимает и того, зачем он это делает. Такой человек может заниматься один день, например, приехав на семинар, неделю, год или как-то периодически.
Данная категория людей для меня не соответствуют даже первому уровню. Я хочу сказать, что знаю людей, которые съездили со мной один раз в тур и тут же начинают проводить такие же туры. Знаю тех, кто один раз придя на семинар, затем начинают обучать даосской алхимии. В общем-то, они имеют на это право, потому что в их сознании сидит: «Я заплатил за это, могу делать, что хочу!». И это будет проблемой уже тех, кто придет к ним заниматься. Я говорю: «Очень хорошо, если будут люди, которые начнут заниматься у таких ведущих». Он их у меня отобрал, они ко мне не придут, и это очень хорошо! Зачем мне нужны те, кто готов где-то заниматься без понимания? Дело может быть еще и в том, что некой категории людей этот человек просто нравится.
Второй тип людей — занимающиеся регулярно. Для меня это тоже еще не практикующие люди. Ну, просто им почему-то нравится делать это регулярно. По мне — так пусть они лучше занимаются регулярно, чем будут регулярно делать нерегулярные вещи. Лучше делать постоянно во времени потенциально полезные вещи, чем бесполезные вещи.
Такие люди считают, что они практикуют. Это их право, у меня нет возможности их переубедить. Проблема этих людей в том, что они переносят свой наработанный опыт жизни на занятия. То есть они приходят ко мне, и я им говорю: «Надо делать так», а они мне как бы отвечают: «А я буду делать так, как считаю нужным». Даже если они не говорят этого явно, они все равно делают так, как они это понимают.
Я могу тысячу раз повторить: «Опереться на стопу!», а человек не умеет ее правильно ставить и продолжает ставить так, как привык, хотя считает, что он опирается на стопу. Его опыт ставить стопу неправильно в тысячу раз больше опыта со мной ставить стопу правильно. Человек продолжает относиться к тому, что дается, так же, как и раньше относился ко всему остальному. Если вы надели новую одежду, это еще не значит, что под ней другой человек.
И, конечно, если такой человек начинает обучать кого-то, то он делает это просто как попка-дурак, в соответствии со своим пониманием. Через это проходил и я. Почти что в любом фитнес-центре сейчас есть учитель йоги и учитель тайцзи. Получается, что общество навязало свое понимание того, как это должно быть. Я что, должен бороться с этим обществом?
Сегодня стало, фактически, законом, что люди, которые обучают, определены чем-то или кем-то, но сами не представляют идею. Я же не могу сказать этим людям, которые, в общем-то, еще и не начали заниматься: «Зачем ты это даешь?», потому что на самом деле они не дают ничего! Это, опять-таки, проблема тех, кто идет заниматься к ним. Но кто-то же должен пасти овец и кто-то должен работать в зоопарке? Если общество способствовало появлению такого числа животных, то кто-то ведь должен за ними ухаживать? Пускай лучше за ними кто-то следит, чем они будут бродить по улице.
Вопрос еще один вопрос — как я отношусь к тому, что люди используют те же названия, лейблы, и так далее? Отвечу вот так: когда мы покупаем книгу, которая называется «И-Цзин», или учебник по физике или химии, мы ведь не задумываемся, что в реальности должна представлять эта книга и как с ней нужно работать?
Здесь ведь существуют некие автоматические законы, определяющие энергетические процессы. Все имеет свое значение, и, естественно, любой знак, любое слово и любое название имеют свое значение. В законах знания каждый знак — это структура, а структура выше любого человека. Люди сегодня не понимают ни знаков, ни звучания, и мы можем сколько угодно это обсуждать и говорить об этом, но эти знаки живут и работают, и это данность.
Если человек пользуется теми или иными знаниями, значениями, символами и делает это без понимания, без навигации, то в результате он становится заложником всего этого, и здесь это довольно сложно обсуждать.
Здесь же можно добавить о той же интеллектуальной собственности, но и тут есть очень много вводных, чтобы так просто определять свое отношение к подобным вопросам. Если вы не можете жить в обществе честно, то вы начинаете в нем жить нечестно. Это закон. А как можно вообще определять отношение, если кто-то живет в них по нечестным законам?
Следующий тип людей — это Инструктор. Собственно, отсюда и начинается реально практикующий. Инструктор — это тот, кто понял навигацию, и только с этого уровня, к примеру, у меня вырабатывается отношение к тем, кто осваивает какие-то знания.
Это человек, задача которого в первую очередь инструктировать себя. Такой человек не просто делает, но и пытается обращать внимание на то, что он делает. И конечно, к инструктору уже есть отношение, потому что навигацию он берет у кого-то еще.
Безусловно, инструктор может считать, что у него есть Учитель, потому что он взял у него навигацию, но Учитель еще не может считать его учеником. Для меня инструктор - это человек, за которым я начинаю наблюдать. И часто, действительно, образуются внутренние связи с теми инструкторами, которые входят в эгрегор знаний. С этого момента в случае, если человек ведет себя некорректно по отношению к тому месту, где он берет навигацию, он сам блокирует себе дальнейшее развитие. В этом случае он уже не имеет возможности совершать самостоятельные действия, потому что наличие инструктажа еще не позволяет ему делать что-то за пределами этого инструктажа.
Инструктор должен согласовывать все действия, потому что он не должен выйти за пределы инструкции. Он должен следовать правилам, и еще он является фундаментом той системы или тех знаний, которые он представляет. Для такого человека инструкция гораздо важнее, чем для окружающих или для тех, кто ему ее дал, потому что инструкция удерживает его в задачах действий.
Здесь начинается борьба с тремя вещами. Первое — это наработанный опыт и личные причины. Дальше — насколько этот человек в состоянии ужиться с тем обществом, в котором он живет. Также ему важно понимать, что он пользуется приобретенным. У него уже есть инструменты, но он еще не может ими профессионально и качественно пользоваться, так как у него недостаточно опыта.
Это самый важный период в обучении, когда человек создает не только свой фундамент, но и фундамент той системы, которую он представляет. С этого момента человек получает статус кандидата в ученики. И для любого учителя это самый ценный материал: он уже изменен, но при этом еще пустой, его можно наполнить, но он еще не набрал должной силы. И конечно, если такие люди уходят или перестают заниматься, то это большая потеря, но это данность. Здесь я ничего не могу сделать, потому что пространство наполнено множеством вещей, которые могут увести человека в сторону.
Однако уход таких людей бывает также очень полезен и для учителей. Он позволяет учителю усовершенствовать метод обучения, потому что настоящий учитель никогда не считает себя истиной в последней инстанции. И я всегда говорил людям, которые занимаются у меня: «Если вы найдете что-то лучшее, идите туда!». Это нормально. Даже если кто-то знает меньше, он, может быть, будет более полезен вам.
Но тут надо понимать, что если ушел занимающийся, то у него всегда есть шанс вернуться. Однако если вы инструктор, и вы ушли обучаться в другое место, для вас вернуться назад в десятки раз сложнее… Важно понять, почему это так.
Инструктор — это тот, кто уже находится на стадии познания метода, и если он ушел куда-то, он нарушает метод. Возможно, он временно что-то приобретает, но он нарушает метод тех знаний, в которых был. Он должен либо уйти и нарабатывать другой метод, либо он должен следовать тому методу, который дается. Иначе он не будет в состоянии развиваться ни здесь, ни там, и если он обучает кого-то, он нарушает идею пропорционального строительства знаний.
Инструктор, нарушивший метод, нарушает схему развития. Это означает, что он сам решил, что он мастер, который в состоянии сам определять, где ему обучаться. Но очевидно, что инструктор не может пойти и продолжать использовать те же самые знания, не продвигаясь в методе их познания.
Однако если же он уходит и достигает большего в развитии, то первый, кто этому должен быть рад, это тот, кто дал этому человеку путь в развитии. Это значит, что такой человек получил правильный метод обучения.
Учителей много быть не может, учитель — это тот, кто обучает навигации и методу. Например, человек занимался тайцзи, а потом бросил и пошел изучать танго или арабские танцы. Он может сказать: «Так арабские танцы и танго гораздо лучше, чем твое тайцзи!»
Но если он понял метод и навигацию в том, как правильно делать тайцзи, он все равно будет изучать танго и арабские танцы с позиции этой навигации. А то, что он не уважает эти знания, приведет к тому, что он будет иметь проблемы потом, так как он не понял идею роста.
Бывает так, что десять лет мучаешься над человеком, или он мучается, изучает что-то, и вроде не такая большая радость у него… А тут он пошел куда-то и у него сразу все получилось. Но позвольте — ведь он, быть может, просто не дожил двух дней до того, чтобы у него получилось и в этом месте! И он все равно, конечно, будет использовать наработки предыдущего места в новом, но метод до конца не познан!
Отношение к инструктору всегда более жесткое. В данном случае велика вероятность того, что человек, по сути, отказавшись или не признав систему образования, но продолжая пользоваться этими знаниями, создает себе серьезные энергетические проблемы.
Выход из эгрегора знаний — это тяжелая утрата. Но спекулировать этим очень опасно, поскольку никогда нельзя лишать людей возможности выхода. Просто уход должен быть нормальным. Если ты ушел в горы и занимаешься этим, то и ради бога! Если же человек может наслаждаться украденным, если ему нравится воровать или обманывать, то это его проблемы, потому что он понижает свои вибрации и разрушает себя. Какая разница, хороший он или плохой — он сам себя уничтожает!
Вопрос: может ли человек, занимающийся в системе, уйти и простраивать свою схему существования, школу и т. д.? Дело в том, что если человек стал инструктором, то он принял навигацию. Она в нем, она встроена, это же не так просто. Но не забывайте, что общество, в котором мы живем, не позволяет выстраивать нормальную схему развития, поэтому мы не можем требовать от кого-то чего-то.
Конечно, если человек уходит, хлопнув дверью со словами: «Пошли вы на фиг!», — и продолжает дальше использовать те же знания, то это просто его ограниченность. Что тут можно сказать — «Ты нехороший мальчик»?
Видите ли, здесь можно было бы порассуждать о карме, но, к сожалению, это очень спекулятивная тема. Нужно понимать физиологию кармы. Любые наши энергетические решения, имеющие подобное усилие, ведут к понижению вибрации, а понижение вибрации отражается даже на физиологическом уровне.
Естественно ли все-таки для ученика отпочковываться от учителя или он должен расти внутри школы? Мы продолжаем понимать дальше: после инструктора мы получаем мастера. Мастер – это человек, который достиг максимальных кондиций в своих пренатальных значениях. И, конечно же, мастер имеет право делать все, что хочет, на то он и мастер! Если я определил в нем мастера, то дальше — дело мастера, как ему действовать.
Я должен учитывать несовершенство развития, несовершенство отношений и массу других условий. При этом мы не можем лишать человека возможности жить хоть и хорошо, но в своих пренатальных условиях. Самое важное, что мастер в любом случае будет более полезен для пространства. Проблема мастера в том, что он уже не может ни за кем следовать, потому что он следует только за собой. Куда бы он потом ни приходил, что бы он ни делал, он все равно будет вести себя как мастер, или как слон в посудной лавке.
И только после мастера я ввожу понятие ученика. Ученик — это тот, кто попробовал быть мастером и быстренько от этого отказался. Проблема мастера заключается в том, что все, что вы делаете, вы демонстрируете. Вы не можете не демонстрировать, вы же мастер! Любое ваше действие должно быть лучше, чем действия тех, кто пришел к вам заниматься. По сути, здесь завершается этап пути воина, и мастер уходит либо в так называемый «этап мага», продолжая развлекаться идеей мастера, либо в этап знаний.
Здесь человек уже чувствует силу, он понимает ее и ему хочется фокусов, ибо он уже наслаждается силой. Это очень тяжелое испытание, потому что хочется развивать наиболее вскрытые возможности. А если вы выбираете путь знаний, то вы должны начать заново, потому что до того, как стать мастером, вы никогда не начинали все сначала.
Только став мастером, вы видите, где начало. Потому что, когда вы начали, у вас было неправильное тело и неправильная позиция сознания. Просто если вы попали в правильные руки, то вы получили правильную навигацию. И только после прохождения состояния мастера я могу считать человека учеником, так как тот, кто реально ушел от состояния мастера, становится чист, как ребенок. Так что вопрос взаимодействия учитель-ученик — это сложная схема, а для меня она еще и не такая тривиальная.
Мне не хочется поднимать здесь какие-то моральные аспекты, потому что на каждое мое обоснование найдутся те, кто выскажет свое. Мораль для меня — это частное мнение частного человека. Я смотрю на жизнь достаточно объемно, чтобы не реагировать примитивно на действия тех или иных людей, иначе всегда существует опасность скатиться к вопросу: «Кто виноват?».
Нужно продолжать развиваться и наращивать свои качества. Для меня важнее вопрос: «Что делать?», а для этого нужно достичь реальной честности. Реальная ценность — когда вы понимаете, что знания выше любого учителя. Но самое важное, здесь есть удовлетворение, что мы можем достичь состояния ученика. А нет ничего иного, приносящего большее удовлетворение, чем быть учеником.
После ученика может быть только тигель, после ученика может быть только процесс и иногда этот процесс подменяет учитель. Но истинный учитель — это тот, кто продолжает взращивать в себе ученика…
Вопросы и ответы
«Опыт — эта некая наработанная функция, с которой вы не можете ничего сделать, если он находится в зависимости от пространства, в котором вы живете. То есть здесь вопрос к обучению: на какой частоте оно происходит? Если частота ниже или равна существующей, то обучения нет». Получается, чтобы проработать какой-то наработанный опыт, нужно либо поднять свою частоту по отношению к пространству, в котором находишься, либо уехать в место, где частота пространства будет ниже частоты пространства, в котором был наработан данный опыт?
Нужно подымать свою, в противном случае не будет достигнуто сцепление энергии, чтобы познать сравнительное состояние. Переезд может помочь, конечно, но если удастся познать разницу за короткое время, иначе опять можно стать заложником пространства.
Обучать может тот, кто в состоянии повысить свою частоту и частоту занимающихся по отношению к пространству?
Этого недостаточно. Повышение частоты занимающегося не есть обучение, это данность, если тот кто вас обучает может реально достичь такого состояния. Обучение это показывание, как можно из одного состояния перейти в другое, т. е. способствование вырабатыванию усилия у занимающегося.
Определяя «мастерами» инструкторов в структуре ИНБИ, Вы пользуетесь максимально высокой планкой достигнутых ими свойств или используете послабляющие («поощряющие») допуски? Кто такой «мастер» в Вашем понимании?
Определяя ведущего я допускаю иногда условия несоответствия, однако беря при этом ответственность. Инструктор, и тем более мастер, для меня – это уже состоявшийся в методе знаний практикующий. Это понятие исходит из опыта мастерства, умения преподавать и кого, собственно, он подготовил. Конечно, для меня это не конечная модель, но в любом случае это те, кто базово могут правильно настроить людей, т.е. минимизируется процесс мешания.
07 апреля 2012
RSS: