Леонардо да Винчи
Кто может идти к источнику, не должен идти к кувшину
Леонардо да Винчи
Описать Леонардо да Винчи почти так же невозможно, как и объять масштаб его интересов. Его можно смело представить как искусного художника, скульптора, архитектора, градостроителя, естествоиспытателя, гидравлика и геолога, математика, физика, астронома и химика, как поэта, музыканта и философа, авиаконструктора и филолога-лингвиста, анатома, ботаника, палеонтолога, оптика, сценографа…
Жизнь и деятельность Леонардо да Винчи на протяжении уже более пяти столетий завораживает многих исследователей и ученых. Самые выдающиеся художники, писатели, люди искусства, ученые, изобретатели и алхимики по каким-то необъяснимым причинам просто не могли обойти стороной изучение феномена Леонардо.
Однако даже самые скрупулезные биографы, ученые или писатели не смогут рассказать о Леонардо больше, чем его работы. Полотна, манускрипты, рукописи, дневники, его почерк, цвет бумаги, чертежи и формулы, воздушный, точно оживший, пейзаж… Рядом, на полях, математический расчет перспективы, лик Мадонны в приглушенном, словно тающем свете, и локон волос, завитый влагой и нежным флорентийским солнцем с таким совершенством, словно это морская раковина дышит прибоем. Его полотна, фрески, дневники, чертежи притягивают с загадочной непреодолимой силой, заставляют всматриваться и изучать жадно и завороженно. Мастер неодолимо вовлекает своего исследователя в непознанное и необъятное пространство…
Леонардо родился в 1452 г. в небольшом селении Анкиано неподалеку от городка Винчи у подножия Альбанских гор. Он был незаконнорожденным сыном флорентийского нотариуса Пиеро да Винчи и простой крестьянской девушки Катарины, сведения о судьбе которой расходятся у биографов, хотя большинство придерживается мнения о ее ранней смерти — всего через четыре года после рождения сына. Таким образом, с четырех лет Леонардо был взят в дом отца на воспитание, где рос под присмотром горячо любившей его бабушки по отцовской линии в атмосфере чуткого внимания со стороны всех четырех последующих жен Пиеро да Винчи.
Именно незаконное рождение мальчика во многом предопределило решение отца, отдавшего сына, вопреки своему пристрастию к наукам благородным и точным, в мастерскую живописца Андреа Верроккьо — знаменитого к тому времени флорентийского художника, поскольку на иное обучение Леонардо из-за происхождения могли просто не взять. Мальчик поступил в мастерскую в 14 лет, и здесь ему открылся новый мир, полностью его захвативший. Хотя, похоже, ни одно отдельно взятое ремесло, ни даже целая область науки не могла увлечь Леонардо больше, чем сама Природа, великие и таинственные законы которой охватывали сразу все ремесла, науки и искусства. Именно страсть к познанию источника всех начал — Природы — проявились в увлечениях Леонардо еще в самые ранние годы.
Благодаря «великой любви к искусству», как будут потом писать современники Леонардо, всего через шесть лет обучения в мастерской Верроккьо он был провозглашен Мастером. Сроки по тем временам неслыханные. Признание было ускорено событием, после которого учитель Леонардо, известный во Флоренции как выдающийся живописец, практически полностью перенес свое внимание с живописи на скульптуру. В картине «Крещение Христа» — венце живописного творения Верроккьо — Леонардо своей рукой исправлял одного из двух ангелов, первоначально написанных учителем: ангелы поддерживают одежды Иисуса в тот момент, когда Креститель окропляет Его голову водой. Также кисти Леонардо принадлежит пейзаж на дальнем плане. Известно, что Верроккьо при взгляде на работу ученика воскликнул, что тот обошел своего мастера.
В возрасте 30 лет Леонардо покидает Флоренцию и едет в Милан. Это было шагом, сулившим большую свободу и новый опыт. Несмотря на напряженную внутреннюю жизнь, постоянные поиски и новые разработки, Леонардо был мало востребован во Флоренции, и даже выгодные заказы у Медичи не удовлетворяли его.
В письме, обращенном к герцогу Ломбардии, Лодовико Сфорца Моро, Леонардо перечисляет свои возможности быть с пользой употребленным, упоминая «мосты чрезвычайно легкие и несгораемые; новый способ разрушать, без помощи бомбард, всякую крепость или замок, ежели только основания их не высечены в камне; подземные ходы и подкопы, пролагаемые бесшумно и быстро под рвами и реками; крытые повозки, врезающиеся во вражий строй, так что никакие силы не могут им противиться; бомбарды, пушки, мортиры, пассаволанты нового "весьма прекрасного и полезного устройства" <…>; никому не известные взрывчатые составы. В мирное время, — заключал он, — надеюсь удовлетворить Вашу Светлость в зодчестве, в сооружении частных и общественных зданий, в устройстве каналов и водопроводов...».
За долгий и плодотворный период на службе у Моро Леонардо раскрыл себя не только как непревзойденный живописец, но и сценограф, поэт, архитектор, инженер, скульптор, изобретатель. Всего сотворенного им просто не перечислить.
Известно, что перед смертью Леонардо почти ничего не писал. Он гулял, размышлял, и, как и в молодости, скупая на рынках клетки с птицами, шел за город, чтобы отпускать их в небо.
Последней картиной Мастера — был Иоанн Предтеча, Креститель. Но не такой, которого можно было бы вообразить. Иоанн — похожий на языческого Вакха. Вместо тирса вакхических оргий он держит в правой руке крест из тростника, прообраз Креста на Голгофе, и, склоняя голову, точно прислушиваясь, весь ожидание, весь любопытство, с едва уловимой полузагадкой полунасмешкой, поднимает вверх указательный палец. Указывая им на что-то, а может и на самого себя, он слово говорит: «Идет за мной сильнейший меня, у Которого я недостоин, наклонившись, развязать ремень обуви Его».
Надо сказать, что еще при жизни Леонардо многие признавали неподражаемость его творений, однако не все современники могли понять его пристрастие к разносторонним и порой очень необычным научным экспериментам. Уже тогда его обвиняли в ереси, поскольку было в нем нечто большее церковных разделений на ангельское, угодное богу, и дьявольское, добытое из самых глубин бездны.
Похоже, что чистый, тщательный, терпеливый эксперимент Леонардо ставил выше спонтанного вдохновения. Посредством неутомимого наблюдения он пытался проникнуть в законы, постичь самую суть и слиться с предметом, который становился объектом изображения. Но так он поступал не только с предметами. Сам человек — со его сложным внутренним устройством тела, души и вместилищем духа — был для него объектом исследования и познания. Страсть к такому исследованию безвозвратно победила в да Винчи все остальные человеческие страсти.
«Точно так же, как до меня Птоломей описывал мир в своей Космографии, я описываю человеческое тело — эту маленькую вселенную – мир в мире», — пишет Леонардо. Как мы увидим в дальнейшем, его анатомические исследования простирались далеко за пределы естествознания. Они восходили к сокровенным знаниям посвященных дохристианского мира, раннеязыческим знаниям о божественных пропорциях, а некоторые исследователи связывают поиски Леонардо и с мистериями Древнего Египта.
«Что вверху, то и внизу...» — эти первые строчки Изумрудной Скрижали Гермеса Трисмегиста, первого и главного текста в истории всей европейской алхимии, были математически выведены и описаны Леонардо.
Для Леонардо да Винчи всегда было не столь важно — «что», важнее — «как» исследовать, работать, воплощать, ставить эксперименты, постоянно находиться в процессе. Его часто причисляют к алхимикам, даже, наверное, не задумываясь, что это на самом деле означает. Тех сумасшедших, что тратили все свои средства и усилия на то, чтобы получить из металлов золото, Леонардо открыто презирал, называя не только глупцами, но и людьми, вредными для науки. Если и говорить о Леонардо как об алхимике, то скорее как о том, с кем происходили трансформации внутренние, на уровне его энергии и сознания.
На мысль об этом наводят заметки о Леонардо, сделанные Мельхиседеком. Этот незаурядный исследователь сакральной геометрии и мистериальной основы мировоззрения Древнего Египта, предоставляет доказательства – рукописи с чертежами да Винчи, — из которых наглядно видно, что Леонардо добрался в своих изысканиях до строения матрицы жизни, воплощенной в так называемом Цветке Жизни — «первичном языке Вселенной, чистой форме и пропорции».
Еще одним величайшим открытием Мельхиседек считает Витрувианского человека: «Первое, что поражает, когда на него смотришь, ощущаешь, что ты как-то особенно на него настроен. Даже если не возникает никаких интеллектуальных ассоциаций и размышлений, мы знаем, что в нем есть что-то важное, громадное количество информации о нас».
Художественные работы Леонардо да Винчи не раз подвергались коррекции и перерисовке по указу канонической церкви. Сегодня, благодаря современным средствам и технологиям, у нас есть возможность получить полную картину того, чем жил и чему поклонялся Мастер. И здесь возникает парадоксальное ощущение: будто Леонардо даже не прятал свои идеи — все они на поверхности, стоит только присмотреться повнимательнее.
RSS: