Вера
Вера в сегодняшнем мире стала универсальным понятием, которое перешло из фазы объективности в фазу субъективности. С одной стороны, вера — это личное дело каждого конкретного человека, и никто не должен навязывать или определять веру другому. С другой стороны, это некое условие, с которым человеку приходится сталкиваться раньше, чем он оказывается в состоянии определить, проанализировать и дать оценку этому понятию.
Сегодня реакция на веру давно стала чем-то большим, чем сама вера, что лишает данный вопрос конструктивности. Вера не должна зависеть ни от эмоций, ни от чувств — она должна быть осмысленным и глубоко личностным действием. Если мы реально во что-то верим, то это, в первую очередь, наша ответственность. Проблема возникает в том случае, когда люди оперируют понятием веры, но сами из себя ничего не представляют. Здесь вообще сложно давать оценку: кто этот верующий, зачем ему вера?
Вера — очень важное понятие для каждого человека. Зачастую в своей жизни мы должны принимать те или иные решения, опираясь лишь на нее, так как не до конца обладаем объективным понятием, что происходит и зачем нам это нужно. Вера — это важнейшее условие существования, но если наше поведение в вере не усиливает нашего понимания, то мы становимся заложниками верования, лишая себя реальной оценки в осознании того, что она нам дала и для чего необходима.
Под верой люди также часто понимают те или иные религиозные принципы, где познание не играет существенной роли, а важно, прежде всего, пребывание в веровании. В этом случае, в общем-то, и обсуждать нечего: каждый имеет право решать, как и каким ему быть. Но вера не есть узкое понятие, и даже определение «верить в себя» (а значит, представлять себя) имеет большое значение не только для нас, но и для понимания веры как некого усилия. Даже если это волевое усилие, это уже условие для следующего действия.
В общем, я предлагаю рассмотреть вопрос о вере гораздо шире, придав ему, как минимум, значение рассуждения, а не реакционности, к чему мы скатываемся, когда теряем веру в самих себя.
Ответы на вопросы
Какой вариант этого состояния более точный и результативный — акт творения или область мнимых величин?
Верить и быть в вере — два разных состояния, которые имеют различные формы переживания. Безусловно, человек, который посредством веры познал для себя истину, выходит на иное ее переживание, восприятие ее как особой величины. Такой человек отличается от тех, для кого вера является больше элементом определения или некой формы существования. Далее все зависит от ментальности человека: что и как он определяет для себя в этом переживании.
Бесспорно, изначально, пока человек посредством веры не воссоединился с переживанием верой, для него это мнимая величина. Но для этого вера и нужна, чтобы пройти эту мнимость. Ведь сталкиваясь с любым актом познания, мы сталкиваемся с мнимой величиной до того момента, пока не познаем то, что изучаем. Но! Даже если мы изучили что-то, это совершенно не значит, что мы познали это. И получается, что мы продолжаем верить в то, что, например, мы закончили институт и имеем высшее образование. Вопрос: а познали ли мы это образование, то есть перешли ли из процесса иррационального в рациональный?
Вера стоит ниже, чем знание, так же как «я верю» значит меньше «я знаю». Получается, что вера нужна нам, чтобы идти вперед, когда мы не обладаем полным знанием? С другой стороны, если мы во что-то сильно верим, мы способствуем скорейшему проявлению этого или даже материализации и наоборот. И тут получается, что вера — это управление (направление) сознанием (вниманием)? Мы принимаем решение, а потом верим, или верим, а потом принимаем решение?
Переход из иррационального в рациональное не лишает нас веры. Вера — основа знания. Вера позволяет пережить опыт, так сказать, низших величин, то есть она удерживает человека в правильной настройке на последующие действия.
Вера позволяет человеку удерживаться в определенном векторе направления. Но здесь мы должны всегда помнить о том, что вера — это наше личное качество и что она есть свойство, а не желание. Вера не может ускорить или принизить, ее задача — вести. Человека может иметь веру в бога, а может в какой-то авторитет, поэтому давайте говорить о ней как о физической величине, а не как об образном понятии. И, конечно, чем сильнее эта величина, тем сильнее человек опирается на свое верование.
Однако надо помнить и о том, что в зависимости от того, находимся ли мы одни, в группе или в массовом действии, у нас происходит переключение и свою индивидуальную оценку мы зачастую подменяем оценками окружающих нас людей. И здесь возникает вопрос: насколько наше сознание может дать определение нам самим в нашей вере? Мы должны уметь взаимодействовать с верой, только тогда мы научимся использовать ее верно. Что значит «использовать верно»? Это значит, что вера должна, в первую очередь, совершенствовать нашу жизненность здесь и сейчас, жизненность нашего пространства.
Вера всегда была абсолютно субъективна, так как без личных воспоминаний, которые подтверждают ее, это не вера. А значит, просто пустой треп. Пока человеку не будет дана ситуация свыше в подтверждение, веры быть просто не может. А вот последнее нужно еще выпросить.
Пространство само по себе объективно, это мы в нем субъективны. Вера для того и нужна, чтобы прийти к пониманию объективного плана. Или даже не к пониманию, а к умению находиться в движении в ту сторону. Вера позволяет человеку пребывать в опыте жизни, чего не может позволить себе неверующий, потому что неверующий — это не принимающий.
Однако не достигнув познания с помощью веры, самое опасное — давать ей определение, так как мы сразу переводим ее в разряд знания. И здесь любая реакция на события чревата потерей веры. Ну, например, вы верите в доброе и чистое, и вдруг вокруг вас произошло то, что вам не нравится и с чем вы не согласны. Это вызывает в вас некий протест, и вот тут вы сразу же нарушаете принцип веры. Как же можно верить в «доброе и чистое» и иметь внутри себя агрессию? Нельзя защищать свою веру за счет подавления не только веры другого человека, но даже его действий. А проблема здесь как раз в неспособности человека справиться с эмоциональным и энергетическим рядом, что и лишает его разумности.
Вера должна, в первую очередь, укреплять сознание, а не просто позволять человеку приклеивать себя к какому-то формату. Выпросить веру нельзя: ее надо пестовать. Ведь смешно считать, что человек, который не следит за собой, поедает все подряд, не совершенствует свое сознание, может что-то выпросить. Мы должны быть честны вначале, а затем уже определять, к чему это приведет. И вера нам нужна именно для того, чтобы проходить через пороги, которые засоряют нашу жизнь.
Что же касается «пустого трепа», то здесь и веры не надо: человек должен нести ответственность за каждое сказанное слово, но для этого еще нужно научиться оперировать словом как таковым. Сегодня, когда человечество разучивается читать и выражать свои мысли, можно представить, к чему могут привести любые определения.
Когда теряем веру в самих себя, мы теряем силу. Веруя во что-то или в кого-то, но не веря в себя, мы обманываемся, так как сегодня то, во что мы верили вчера, может не оправдать наших ожиданий. И начинается зависимость от поиска новых объектов верования. Сложно доверять человеку, который говорит, что верит в тебя, не веря в самого себя. Завтра он может перестать верить в тебя и начнет верить в другого. С позиции религии, в каждом из нас живет частица Бога. Когда человек перестает верить в себя, он перестает верить в Бога. Возможно, есть различие между верующим человеком и религиозным. Верующий — это тот, кто верит в себя и в то, что делает; а религиозный — тот, кому все равно, во что или в кого верить: важно находиться в состоянии верования. Поверить в самого себя — это смелость взять ответственность за все, что ты делаешь в своей жизни.
Для меня вера — это элемент образования, она может складываться из усилий волевых, ментальных и даже культурологических. Особенно интересно культурологическое усилие, когда мы погружаем себя в познание через призму своей культуры. То есть не принимаем ее, а погружаемся в нее. Второе — это дисциплина действий и уж затем религия. Хотя если взять ислам, то мы можем увидеть последовательность действий в вере в этой традиции на протяжении веков.
Понять ислам христианину мешает формат, когда мы определяем раньше, чем познаем. Ислам постоянно пестует силу в своих верующих, а это база. Нельзя быть в вере без силы.
Все чудеса в вере исходят из силы, даже если эта сила просто помогает воссоединяться, и тогда понятие веры не может сводиться к чисто религиозному аспекту. Если вы не верите в силу чистой воды, вы будете пить грязную и потеряете вообще способность к вере, на чем основан, к примеру, индуизм. Посмотрите, к чему мы пришли? Мы перестали разбираться в вере, а, не разбираясь в ней, мы не можем ее реально уважать, поэтому любое наше несогласие вызывает агрессию.
Терпимость уже нельзя определить положением, над ней надо работать, если она не взращена в вас с пеленок. И здесь, конечно, вера в себя есть определяющий фактор, рано или поздно она позволяет нам разобраться в наших собственных оценках веры. При этом надо понимать, что за свою жизнь человек нарабатывает массу инстинктов, действий и реакций. Не разобравшись с ними, как можно разбираться в веровании?
Представьте себе уклад жизни где-нибудь в Афганистане или в мегаполисе типа Лондона. Вера требует быть выше условий. И если в каком-нибудь ауле в Средней Азии человеку это сделать просто — быть если уж и не выше окружающих обстоятельств, то хотя бы вровень с ними, то как вы можете быть выше этих обстоятельств в Москве без должной силы? Говорить же, что религиозному человеку все равно, неверно, иначе мы не получили бы тот же суфизм в исламе, дзогчен в тибетском буддизме и т. д., когда из религиозной массы выделяются не просто мистические учения, а учения, которые как раз и обучают силе.
А есть ли она, вера, в жизни среднестатического уставшего современного человека? Вера, на мой взгляд, есть некое направленное усилие, когда вся сущность человека должна собираться в едином внутреннем движении. Современный человек, мне кажется, физически не способен верить. Нечем это делать — мысли скачут, эмоции неуправляемые. По сути, способностью верить обладают только более-менее целостные личности. Или все не так, и как раз вера должна становиться тем самым усилием, которое соединяло бы человека в некую целостность?
Сегодня, когда вера зачастую является в большей степени спекулятивной, чем понимаемой формой, как раз и надо зафиксировать на ней внимание — не как на каком-то атрибуте, а как на том, что должно стать ценностью жизни. Ведь особенность и важность веры в том, что ее не купишь. Однако сегодня она становится элементом торга и начинает подчиняться внешнему формату, что недопустимо для такой категории. Я повторяю: внешнему, а не высшему. Реализация человека в вере и следование вере — это разные вещи. Ведь если, допустим, человек слаб, ему нужна вера для мобилизации. И если он все-таки смог собрать себя, значит, вера может стать мостиком к чему-то еще.
Но здесь не надо забывать и о наших природных свойствах. Один рождается с огромным количеством энергии, но ментально не удался, другой — ментально сильный, но как на ладан дышит. И здесь мы сталкиваемся уже как раз с принципом образования: как создать эту гармоничную целостность? Но и тому, и другому для этого нужна вера.
Познание же веры как усилия — это уже высшее условие, где вера, собственно, сливается с понятием высшего знания. Сегодня нельзя смотреть на это понятие так, как на него смотрели даже 50 лет назад. Тем более считать, что мы знаем, как в древности относились к вере.
Вера — это процесс взаимодействия человека с каким-либо атрибутом (атрибутами) Всевышнего путем достижения соответствия свойств. Правильно?
Основная проблема в понимании веры сегодня — это неумение ее дифференцировать, что вынуждает подменять веру определением, да еще и опираться на то, как веровали, к примеру, в древности. Просто удивительно, как можно давать определения человеку, жившему, скажем, лет 500 назад, с позиции сегодняшнего ритма существования? Мы можем лишь подвергнуть эту жизнь анализу, что, собственно, и важно для нас. Однако для этого надо еще уметь анализировать.
Понятие взаимодействия, пожалуй, наиболее приемлемо для современного человека. Ведь имея дело с верой, мы, в первую очередь взаимодействуем с собой. Дальше уже, в зависимости от понимания нашего внутреннего и внешнего, мы можем простраивать мосты. Ведь проще всего сказать, к примеру: «Я верю в бога!», но в реальности это большая работа, на которую может и жизни не хватить. Вера должна стать процессом, а не быть формальным приложением к нашему существованию.
Вы сказали, что я не готов учиться, а теперь, кажется, я знаю почему. В числе прочего я боюсь доверять людям и часто попадаюсь в руки мошенников, а от этого еще больше боюсь доверять. Что Вы посоветуете мне, чтобы выйти из этого порочного круга? И еще два вопроса насчет поиска мест, где можно чему-то научиться: как Вы относитесь к космоэнергетам (имею в виду учеников В. А. Петрова)? Можно ли у них чему-то научиться? А в монастыре школы Кван Ум?
Нужно учиться доверять себе. Ведь даже самый совершенный учитель не может сделать с вами что-либо, пока вы не следуете ритму практики. А чтобы на нее выйти, нужны годы. Не делайте из своего развития фаст-фуд, иначе сама жизнь станет фаст-фудом. Нужно каждый день в чем-то понемногу разбираться. Поверьте себе, что вы сможете разобраться в том, что не понимаете, и каждый день над этим работайте. Иначе вы будете только защищать свое неверие по причине бессилия.
Поймите, развитие начинается с настройки, а настройка — с веры. Место, где вы развиваетесь, должно не мешать вам, а значит, любое сильное место предназначено больше для мастеров, а не для того, чтобы «подсесть» на очередную энергетическую инъекцию.
Что же касается школ, которые Вы назвали, то я не комментирую и не определяю действия других людей. Каждый несет ответственность за свои деяния. Но поймите, самое важное не то, чем вы занимаетесь, важно, кто настроит вас правильно на познание. Умение учиться важнее того, чему мы обучаемся.
Вера — это пространственная категория? Действительно ли благодаря ей мы способны удерживать картину мира? Я уже спрашивала, но несколько другими словами, теперь сформулировалось попроще: вся наша жизнь в этом пространстве строится на аксиоматике (как любой вид геометрии). Без этого невозможно развитие и доказательство теорем. По сути, аксиома и есть наша вера, на которой мы выстраиваем нашу жизнь. Есть геометрия Эвклидова, где как аксиома две прямые не пересекаются, и есть геометрия Лобачевского, где все как раз наоборот, и то и другое поддерживает принятое на веру утверждение. Правильное и неправильное должно иметь нулевую точку между собой — это и есть вера. Вот и хотелось бы найти эту точку — наиболее экологичную для нашего времени и пространства, но как…
Не надо ничего находить, надо постоянно работать, рисовать, чертить, ходить, созерцать и быть в том, что вы делаете. Ну а все остальное заложено в вашем вопросе.
Можно искренне верить и обмануться, а можно не верить и тоже обмануться. Есть ли здесь разница и в чем здесь истина?
Искренность не есть истина, поэтому она допускает обманчивость. Но искренность очищает нас от лжи, поэтому она важна для нашей очистки на пути к истине. Нельзя верить неискренне, но при этом надо понимать, что здесь существует ограничение. Поэтому не следует бояться обмануться, нужно бояться бездействия. Человек даже в силу своих возрастных показателей всегда находится в разных критериях истины, не говоря уже об определениях. Не надо чрезмерно давить на газ, когда машина и так едет.
Вера — это зерно, сокровище, качество, которое изначально находится в самой основе человека. Равно как Любовь и Надежда. Это зерна, которые произрастут только при бережном уходе, кропотливой работе и только в подготовленной почве. Это уровень духа человека, это уровень, которого можно так и не достичь за всю жизнь, гоняясь лишь за внешним наполнением. Эти три зерна прорастают вместе, пуская корни в самую глубину души человека, образуют мощь духа.
Не надо путать веру с надеждой и любовью — это великое заблуждение.
Вера есть в первую очередь ментальный ресурс, им она и должна оставаться. Что же касается питания духа, то даже здесь мы можем соединить эти три понятия. Но вера — это эквивалент нашей ментальности, ментальность — эквивалент жизни.
Надежда — эквивалент эмоции, эмоция — эквивалент жизненности, а она ограничена в отличие от ментальности.
Любовь — эквивалент человечности, человечность — эквивалент развития. Если этот эквивалент познан, то мы можем соединить три зерна.
Вера — это сила, опираясь на которую человек идет до конца, несмотря ни на что, как Че. Мне часто вспоминаются последние кадры документального фильма о нем, где Че лежит на земле, его открытый взгляд устремлен в Небо, и ты видишь лицо счастливого человека.
Я вынужден вас расстроить в ваших суждениях. И хотя я являюсь в известном смысле последователем Че, я должен признать, что он родился счастливым изначально и смог это сохранить на протяжении своей жизни. Сегодня не так много людей рождается с заложенным счастьем, и не так много еще и сохраняют этот ингредиент. Поэтому счастье надо уметь взращивать, а не просто биться за него. Нельзя строить свое счастье на несчастье других людей. Поэтому Че — это формула, которой не надо давать линейные определения.
А какая разница, во что верить, если вера способствует перейти из броуновского способа жизни в целевое бытие?
Важно не во что верить, а как!
Вера — она как шестеренка из механизма формирования и движения человека. Потеря веры — скорее омрачение, невозможность видеть суть и реальность происходящих вещей, сбой навигационной системы, потеря направления движения в пространстве. Если накрыло снежной лавиной, надо сконцентрироваться, расчистить пространство вокруг себя и, как минимум, пустить слюну, чтобы понять, где земля, а где небо, куда двигаться. А когда мы теряем веру в себя, она начинает быть зависимой от реакций, становится импульсивной. Она перестает быть безусловной, а вера без любви — это фанатизм, страсть.
Вера нужна не для того, чтобы мы ее находили или теряли, она — компас. И если мы ее потеряли, то это значит, что мы ее и не находили. Вера — это переправа через реку: коли переправился, даже заставив себя забыть об этом, ты совершил действие и перевел свою жизнь из одного формата в другой. Даже древние не допускали такого примитивного толкования того, что мы называем верой, потому что они понимали формат переживания, который определялся вечностью, а не временными отрезками. А фанатизм и страсть — это не понимание веры, а аффектность, вызванная чем угодно, но только не верой. И проблема здесь появилась тогда, когда начались крестовые походы, когда стали смешиваться понятия веры и знаний. Определять сегодня, плохо это или хорошо, сложно, но это данность, сформировавшая третью силу — реакцию на веру.
Почему вера — это личное дело каждого? Я верю в себя, допустим, но не в состоянии поверить в то, что я вижу, так как не вижу эту самую веру в ком-то или в чем-то. Скажете, это значит, что для меня вера опять дело личное? Связана ли вера с разочарованием, смирением, радостью, оптимизмом? Означает ли вера нежелание знать, что есть правда?
Дистанция в восприятии и мировоззрении между верующим и религиозным человеком… В суфизме вера переплетена тысячами нитей с любовью, контролем разума, мудростью, и невозможно вывести ее в самостоятельную единицу.
Вера — это личное понятие, потому что она должна привести к ясности и определенности. Конечно, когда мы не пестуем веру, а живем лишь в определениях, что веруем, мы должны быть готовы к разочарованию. Мы же ничего не делаем! И я уже сказал, что вера — это настройка, она должна усиливать и формировать ментальность. Нельзя с головой, не умеющей слушать, фиксировать и быть внимательным, выносить свою веру из непочиненного сарая.
Что же касается религиозного человека, истинно религиозного, то он живет в дисциплине действий и его образ жизни и вера неразделимы, ибо здесь есть настройка на высшие свойства и это если не все, то очень многое. Но даже понимание верующего и религиозно верующего — сложный ребус для многих, поэтому и приходится прикрываться общими, но не прочувствованными изречениями, которые в реальности отдаляют человека от веры, а не приближают к ней. Вера — одна, но она спектральна.
Что такое Душа и что такое Дух в человеке?
Вот это как раз и есть то, почему вера должна быть индивидуальной. Только настроив себя и пройдя определенный путь, можно познать природу души и духа. Эти понятия не должны носить философский характер, это практическое погружение внутрь себя, где мы в состоянии познать природу духа. Пока мы не поймем физику души и духа, разговор об этих понятиях будет только удалять нас от познания того, для чего мы пришли на эту Землю. Вопрос «быть» или «не быть» — это вопрос для лентяев, которые ухватывают слова, но не имеют того, что может погрузить их в их суть.
Вера в себя — основа этой веры? Есть ли отличие в понятии для женщин и мужчин? Это данность от природы или она воспитывается? Каков инструмент ее укрепления?
Да, именно так и должен начинается путь в познании веры. Вера в себя — основа для познания веры. Вера — вненациональная, внекультурологическая, внеполовая субстанция. И даже внерелигиозная. Она над всем и в то же время внутри всего. Истинно верующий опирается на переживание веры, а не на ее определение и тем более ее сопоставление.
Вера мусульманина, христианина или буддиста не может быть лучше или хуже. Либо она есть, либо ее нет. Те же, кто делит веру на части, начинают ею торговать, и это воспитывается. Безусловно, если человек родился более цельным от природы, то и вера в нем проявляется быстрее. Почему? Потому что мозг не находится в шатании и действия данного человека логичны и последовательны. Так что элемент укрепления — это и есть та работа, над которой бьются суфии, хасиды, алхимики и прочие, так сказать, вспомогательные течения, которые зачастую сталкиваются с проблемами косвенного восприятия их поисков теми, кто руководствуется определениями, а не процессом.
Возьмите, например, человека верующего, но без образования, и такого же, но с образованием. Можно ли им найти общий язык? Да! Если они реально познали переживание верой. Потому что такое переживание может познать только цельный человек. Но в случае природных или приобретенных нарушений сразу же возникнет конфликт. Сегодня человека сначала надо восстанавливать, затем настраивать, и только после этого уже пускать в путь оперирования верой. В противном случае — как получится.
Если человек гармонично развивается и достиг состояния естественности, нужна ли ему какая-либо вера, кроме веры в самого себя?
Если человек реально познает естественность, то он не будет задавать таких вопросов. Но на пути познания без веры не обойтись — веры в естественность.
Что уничтожило веру в людях? Может быть отсутствие анализа и реакция, как самый легкий ответ на любую ситуацию?
Вера у людей разрушается по множеству причин. Это может быть физическая причина, когда даже принятие кока-колы, нарушая процессы метаболизма, лишает тело нормальной энергетической активности, а вместе с этим и способности к восприятию, например, вкуса. Может ли человек без вкуса верить, к примеру? Думаю, нет, так как наличие вкуса — показатель как минимум слушания себя.
Нарушения могут быть ментальными — связанными, скажем, с постоянными звонками, когда телефон нарушает некий порядок жизни. В общем, в сегодняшнем мире достаточно того, что в состоянии увести человека в сторону от самого себя. А если человек не представляет себя в своей жизни, то он вне веры личностной. В лучшем случае он лишь представляет часть коллективного мышления.
В самом широком смысле вера — это ведь какая-то сила человеческого сознания, именно человеческого. Что питает эту силу, какой источник? Простая фраза «Я верю в себя» — о чем это? О том, что я есть? Я такая, какая есть, себя не устраиваю. Я хочу стать лучше. И тогда я верю в себя, иначе ничего не получится, и я это знаю. Как это? Знание и вера — совсем разные по смыслу понятия. Знание — это о том, что уже известно, а вера в этом случае для меня как пред-знание того, чего еще нет, но обязательно должно быть, случиться, произойти. Иначе все теряет смысл. Откуда берется вера? Самый первый ответ — из какой-то несбыточной мечты, а мечта, в свою очередь, из какого-то отблеска знания о тех задачах, которые были еще до рождения. Я знаю, Вы не любите слово «мечта». Моя мечта похожа на Ваше «послезавтра» или даже на «после-послезавтра». Так откуда же появляется вера? И не только в себя, а вообще, как сила?
Так должно быть, но надо понимать высшее проявление веры. Она выходит за пределы познания человека, и при этом представитель ее может оставаться в вере. То есть если человек достиг высшего откровения, просветления, то возникает вопрос: а хватит ли у него силы осознать этот процесс? Одно дело — достигнуть состояния нирваны, другое — оперировать этим состоянием. Но ведь многие уже рождаются, так сказать, «приобщенными» к всевозможным состояниям. Так что здесь нужно разбираться очень аккуратно.
По сути, каждый пассионарий по показателям веры уже рождается на несколько голов выше не-пассионариев. Вера — это источник, который должен познать человек. Ее реализация лежит, так сказать, в земном плане, когда мы что-то преодолеваем, в человеческом, где мы учимся познанию, и в небесном, где мы выходим за пределы эквивалентности. Если не понимать эти три плана, то не получится разобраться между предметом знания и предметом веры. Именно это и создало высшую науку — алхимию, когда веру и знания соединил опыт. Или не соединил.
В жизни, наблюдая за семейными парами, заметил, что если жена верит в своего мужа (а вера и верность вроде как одно и то же, или же второе вытекает из первого), то мужчина более уверено ведет себя в социуме и вообще более реализован. Потом узнал, что в ведических знаниях этот момент веры супруги в мужа рассматривается очень серьезно. Получается, что вера — это определенный поток энергии, который, имея направленность, наполняет тот объект, куда он направлен?
Да, именно так, но здесь мы говорим о настройке первого плана, где самое главное — скорее уменьшить процент потери.
Я была не точна в выражениях ранее, и не только в выражениях, но и в теме. Мне нужно научиться рассуждать, не отвлекаясь от темы, но пока учишься тому, что не умеешь, выглядишь дураком, а опыт взаимодействия с Вами позволяет мне учиться. Учиться много чему, чего я раньше не умела.
Итак, вера как понятие отношения к божественному, или еще к чему-то сверхъестественному, что выше понимания. И вера — это не свойство человеческого сознания. Человек способен верить, и способность верить порождает какую-то силу. Я не знаю, какую, но предполагаю, что все эгрегоры держатся на этой силе, питаются ею. С другой стороны, известно выражение «была бы у тебя вера, хоть с горчичное зерно — скажи горе перейти, и она перейдет». О каком качестве веры здесь говорится? По-видимому, об абсолютном. И что в этом случае символизирует горчичное зерно? Степень концентрации силы? Из чего же состоит сила веры? Она ведь как-то связана еще и с силой идеи. У идеи должна быть своя собственная сила, «идеи правят миром». Вы пишите: «Вера должна быть осмысленным и глубоко личностным действием». То есть связь «думать, говорить и делать» уже должна быть прочной в человеке. Только с этого порога человек может верить реально, то есть его вера обладает силой.
Вера не подразумевает понятия «дурак». В вере, о которой вы говорите, речь идет о силе преобразования или воссоединения, когда мы объединяем усилие со знанием. Когда мы достигли качества познания того, во что, если и верили, но не понимали. Остальное — да, именно так, как Вы и написали.
Когда я начала заниматься несколько лет назад, задачи сопоставления своих ощущений с состоянием и телом вынудили меня оставить идею ориентации на Бога. Вместое этого я стала верить в практику и своего мастера. В последнее время вы упоминали Бога как некий код. Какие отношения может установить занимающийся с Богом?
Говорить о боге с позиции веры нужно аккуратно. Многие говорят «бог», не наделяя это слово силой, то есть лишая себя элементарного отношения к этому понятию. Для меня бог — это матрица, живая матрица, которую я познаю каждый день. Если кому-то важен один аспект, одна сторона бога, то для меня важно пространство бога.
Для бога, как это ни покажется странным, нужны сильные люди — те, кто может, как минимум, настраиваться на него. Однако всеобщее обсуждение бога в контексте веры не верно, так как в этом случае мы встаем выше самого высокого. Поэтому вера должна познаваться на уровне себя, а результат веры или высшая вера — на том уровне, на который может вывести наше начальное понимание.
Рассуждать о высшей вере, не познав ее низшее свойство — значит никогда не прийти к истине в познании веры. Особенно это важно в наше время, когда многие под девизом веры узурпируют свободу человека.
Вера человека в бога, например, в Латинской Америке очень эмоциональна и она часто перемешивается со многими синкретическими течениями. Для людей в Латинской Америке надо поверить в религию знания, если хотите. А на Западе люди в своем рационалистическом мышлении потеряли ощущение жизни, можно даже сказать, продали его. Для меня важно соответствие, которое реализует в человеке право на самоопределение или нахождение в дисциплине действий, связанных с верой. А дальше уже мы должны смотреть аспекты веры — социальные, культурные, семейные, религиозные или даже научные. Вы посмотрите, сколько открытий было сделано и как все верили в эти знания, а потом оказалось, что нет, не так. Поэтому нужно уметь допускать, а потом уже принимать на веру. А допускать мы вынуждены все и вся — до момента вскрытия истины.
Верить в себя столько же сложно как любить себя. Какие шаги нужно систематически рассмотреть чтобы достичь веры и любви к самому себе?
Вера в себя и любовь к себе — это то, что мы должны пережить. Это испытание становления самим собой. Не познав себя, нельзя познавать пространство. Ведь познавая себя, мы, по крайней мере, реализуем и, главное, помним то, что делаем.
Стоило только разрешить себе разговаривать с Вами, и «крышечку сорвало». Оказывается, желание общения живо и так же сильно, как после «балалайки с оркестром», поэтому я просто продолжу. Вера, пожалуй, не сила, а свойство человеческого сознания. И как свойство, она есть у каждого. И здесь у меня понятие веры как зернышко кукурузы взрывается и превращается в попкорн. Взрывается вопросами. Что такое свойство? Какие еще свойства я могу определить у сознания? Хорошо ли я представляю, как устроено сознание, чтобы размышлять о его свойствах? А как все это с позиции геометрии сознания? Самое простое, что я могу сказать, что, похоже, вера — это центр объемной формы. Хотела просто написать сферы, но тут же подумала, что и у куба, и еще у чего-нибудь есть центр. А центр — это свойство? Вроде в центре должно быть все, центром чего он является, и тогда вера так и получается универсальным понятием. И это я только прикоснулась к Вашей первой фразе — «вера в сегодняшнем мире стала универсальным понятием». Но, с другой стороны, если это центр, то понятие веры всегда было универсальным. Я могу ошибаться. Парадокс в том, что именно с Вами я не боюсь ошибаться, как-то вообще ничего не боюсь. Может быть, это вера в себя?
Любые определения, и тем более определения веры, очень сложный и ответственный пласт бытия, так как мы должны, как минимум, соответствовать тем понятиям, которые формируем. Мы можем давать определение вере и с позиции свойства, и с позиции веры, но только после того, как разовьем усилие, позволяющее нам быть в процессе перехода. Ведь если мы пользуемся верой, то это значит, что мы идем к новому формату пребывания и, следовательно, мы должны воспринимать этот переход. Тогда мы познаем вечность веры, а с этим и свойства.
Немного попытавшись поразмышлять о написанном Вами о вере, я выделила из вводного слова несколько моментов — по моему восприятию, как бы основных в обозначении или прояснении понятия веры:
- Вопрос веры или неверия должен исходить, прежде всего, от самого человека, а не от его близких, семьи, общества;
- Но при этом с вопросом веры-неверия мы сталкиваемся до процесса становления мышления и, соответственно, эта связка попадает под ту степень реакционности, которой обладает индивид;
- вдобавок ко всему мы оперируем понятием веры исходя из несовершенства, которое исходит из непроявленной, невыработанной или несформированной личности.
Перематывая свою жизнь назад, я могу сказать, что верила каждому человеку, слова которого находили отклик внутри. Но эту веру я бы назвала доверчивостью и даже наивностью. При этом налицо было отсутствие даже зачатка анализа: а почему я верю, во что я верю и кто эти люди, кому я поверила? То есть вся моя вера была субъективной, построенной на чисто интуитивном опыте. Но если начать копаться в этой самой интуиции, то логического объяснения я не могу дать этому до сих пор. А если, например, моя интуиция — это только мое восприятие, и человек, находящийся рядом, будет воспринимать ту же ситуацию, но по-другому? То есть опереться сейчас на свою веру, которая построена только на интуитивном принципе, что мне что-то кажется, внутреннем восприятии, я не могу.
Тогда я попыталась ввести некое логическое начало, основанное на принципе разбирательства с тем, во что я верю. Я рассуждала так: наша вера должна стать более осязательной для нас, то есть постепенно то, во что мы верим, должно воплощаться. Здесь я хотела бы употребить слово «мера», как я его понимаю. Я представляю себе это в виде лестницы, когда, встав на первую ступеньку, мы видим часть лестницы, и далее наша вера помогает нам сделать шаг. На следующих ступеньках нам необходимо взвесить свою веру (оценить, есть ли какие-либо изменения в себе или вокруг нас), а также то, куда и как мы идем согласно нашей вере. И вот эти изменения должны происходить гармонично-пропорционально тому, как мы взбираемся по лестнице нашей веры.
Но меня до сих пор не оставляет в покое вопрос о том, насколько уместно в понятии веры ее интуитивное восприятие (особенно для женщин)?
Самое важное — это уметь сопоставлять. Мы можем верить, доверять и нам никуда не деться от этого до определенного времени. Но если в нас не будет развито умение оперировать своим сознанием, то мы так и останемся не при чем. Здесь важен даже не ответ на вопрос, а само размышление на тему вопроса, что, может, и не совсем комфортно, но заставляет нас принимать участие в понимании веры. Это то, что я называю образованностью. Образованность — это не обладание информацией о чем-то, а умение сопоставлять, сравнивать и соотносить.
Та же интуитивность должна подчиняться, в первую очередь, слушанию. Ведь что такое интуитивность? Это то, что наполняет — если хотите, удовлетворяет или нет. Она очень жестко увязана с природой человека. Но без умения слушать ее она ничто. Опираться на нее или нет? Вопрос уже в том, умеем мы или нет оперировать слушанием, то есть придавать этому решение.
И все же в контексте Вашего вопроса высвечивается важнейшая проблема: человечество в реальности не понимает физиологический смысл оперирования мозгом, скажем, в 7, 14, 21 и даже в 28 лет. Ведь когда мы говорим о ребенке семи лет: «Какой умный мальчик или девочка!», то мы даже не понимаем, какую глупость несем. Как кто-то может быть умным, когда у него еще не вырос мозг? Когда не развито искусство оперирования им? Далее здесь и начинаются проблемы, когда идет накачивание мозга информацией, а не его развитие. Тут я, пожалуй, отправлю всех к Аристотелю — разбираться с природой ума.
«Поверить можно, если уметь верить…» Что Вы вкладываете в понятие «уметь верить»?
Уметь верить — это значит расти в вере, а не вырасти c ней.
К чему приводит вера в неправильное или ненужное? Может ли вообще возникать реальная вера в ненужное? Вот, приснился ребенку сон, запомнился и превратился в мечту, на реализацию которой этот ребенок нацелил все, что мог, зацепив и окружающих взрослых. В результате этого реальность начала формировать возможности для реализации сна. Причем реализация сна заключалась в изменении восприятия себя. Чем реальная вера отличается от подобного постоянного и упорного усилия ребенка реализовать мечту? Как понять это различие, и нужно ли его понимать? Может ли такое усилие ребенка стать предпосылкой для настоящей веры, либо оно, наоборот, сформирует преграду?
Ненужное начинается, когда мы, не познав природу веры, начинам давать ей определение. Что же касается мечты, то это выдумка взрослых, а не детей. Для ребенка сон — реальность, он не может быть ни в прошлом, ни в настоящем, так как ребенок живет сейчас, если, конечно, ему не сбили настройки.
По моему мнению, для того чтобы верить, нужно иметь развитое воображение, то есть соответствовать определенной частоте. А так как у большинства людей фантазия не развита, то они и реагируют на веру. С другой стороны, вопрос «Почему?» разрушает веру, там уже рождается идея, которая по частотности выше веры. Вопрос: на какой частоте существует вера и кого она мотивирует?
Вера не должна мотивировать, это мостик к реальности. И ее частота зависит от свойств верующего.
В статье о суфийской йоге говорится, что знание должно привести ищущего к прочной и нерушимой вере, что вера не может быть ограничена, так как она изначально абсолютна. Имея в виду, что путь знания такой же длинный, как и сама жизнь, и если вера у меня не является ни абсолютной, ни прочной и нерушимой, каким способом я мог бы сделать ее таковой? Какие инструменты могли бы помочь мне усилить ее?
Здесь я обопрусь на основные идеи суфизма. Поход не может быть за верой, он может быть в вере. Сначала мы должны верить, что вера должна быть только при наличии чистого сознания и тела. И мы над этим работаем. Затем мы познаем веру как силу и работаем над дисциплиной действий, которые избавляют нас от отвлеченности. Ну, например, человек не может рассуждать о вере, если он убивает свое время в лени. Далее вера должна идти через укрепление фокусирования. И здесь настает самое важное, так как истинно верующий не должен обманываться в вере, к каким бы высоким уровням она ни относилась. Он должен воссоединяться с ней, а для этого нужна сила сознания, которая и начинается с искусства фокусирования и удержания сознания в необходимом пороге веры.
Все мы живем в социуме, то есть в обществе людей. Каждое определенное время кто-нибудь делает выбор в своих действиях, и все эти действия вместе складываются в цепь действий, зависящих от выбора действующих лиц. Все люди получаются в какой-то одной большой связке человеческих действий. Во что можно верить в данной ситуации, если свой выбор 98% населения делает, основываясь на лени? Даже не на недоразвитости, а именно на лени.
Проблема, к сожалению, гораздо глубже. Сегодня, когда мы потребляем массу мутированных продуктов, пьем непонятно какую воду, мы не вовлекаем себя в акт познания жизни и зависим от реакций. Неразвитое тело, энергия и ум породили уже целое поколение слабых людей, которых образовывать и развивать в разы сложнее, чем тех, кто родился всего 30 лет назад, когда ритм жизни и среда не разлагали людей так сильно. Сегодня у большинства людей просто нет сил к существованию.
Лень — это уже следствие бессилия и неграмотного образования. И, конечно, я пишу для тех, кто способен ставить перед собой вопросы, а не для тех, кто уже не в состоянии слышать, читать и просто уметь обращать внимание на сказанное: для веры нужно иметь открытое сознание, а не закрытое. И самое печальное для человечества в том, что оно не осознает, что формы времяпрепровождения, пища и образование, которые мы сегодня имеем, закрывают сознание, а не открывают его.
Смешно думать, что разбирающийся в компьютере и умеющий быстро бить по клавишам человек образован — он лишь придаток этой технологии. Оперирование сознанием и использование информации есть два берега, которые для многих сегодня уже не соединяемы. Человечество представляет собой биомассу, или даже вегетативную массу, которая разбавлена технической массой. Своеобразный коктейль. Со мной можно не соглашаться, но человек — это тот, кто, в первую очередь, совершенствует себя. Это единственный способ для совершенствования пространства, а не навязывания ему своих реакций, даже если они и очень высокие. Человечество давно уже живет по законам «против», а не «за».
«Когда мы теряем веру в самих себя», то (по своему опыту) начинаем искать Спаситетеля и, обретя веру в Бога, по молитвам находим Путь к Учителю и по книгам — к Учителям. А при знакомстве с последним переводом «Дао дэ цзин» Малявина: «Смертию смерть поправ» — это очень по-даосски.
Вопрос: Проблема для меня лежит ниже — в правильном исполнении ритуалов православных (это религия моих предков), особенно похоронного и поминального. Ведь это связь между мирами.
Я бы не хотел затрагивать идеи высшей веры, так как отношусь к этому как исследователь, где мне важно, в первую очередь, познание веры, а не следование ей. К тому же существуют достаточно более квалифицированные институты, куда Вы можете обратиться. Однако для меня важен вопрос: кто этот верующий?
Когда я смотрю на отца Дaвида, настоятеля монастыря Алаверды, я вижу реального представителя высшей веры. Почему? Потому что он стоит не надо мной, а рядом со мной. То есть для меня важен путь человека в вере и анализ того, к чему этот путь привел. Буду я следовать за этим человеком или нет, не важно, важно уверовать. Таким образом, правильность начинается не с повторения ритуалов древних, а при познании ритуала вообще. Ведь, по сути, человек в вере всю свою жизнь подчиняет ритуалу.
Мы не можем быть в вере, не находясь в ежедневной дисциплине действий. Мы не можем быть в вере, если не можем служить, в первую очередь, себе. Ну а чтобы говорить о смерти, сначала надо научиться жить. Сегодня, когда многие умирают еще при жизни (это значит, что они так и не обретают власть над сознанием), важно сначала разобраться с ритуалом жизни.
Вера — это усилие. Вера может быть в себя, а может быть вера в пространство (божественность всего). Вера может взращиваться, а может гаснуть. Упрощенно Вера обозначается через символы Бога, Аллаха, Будды, Лао-цзы. Вера — это качество духа, дающее импульс воле. С помощью воли можно делать усилия. Правильные усилия приносят плоды, питающие веру. Выходит, что без Веры можно только вести животное существование, потому что развитие завязано на Вере. Это была попытка рассуждения. Вопрос: как взращивать Веру?
О взращивании веры я уже говорил, а вот вера в пространство — это важный вопрос. Чтобы верить в пространство, его нужно уметь познавать. Для древних пространство было живым, соответственно, они и относились к нему как части вселенной, понимали, а самое главное, чувствовали его суть. Для древних жизнь не ограничивалась временными показателями существования на земле, и они смотрели на нее через призму вечности. Отсюда возникла идея сохранения души при этих временных показателях. Человек не грабил пространство, а наполнял его, и вся его жизнь была подчинена этому.
Умение взаимодействовать с пространством было путем к взаимодействию с более высокими материями, что и позволяло приблизиться к тому, что я называю высшей верой. Как может человек сегодня говорить о взаимодействии с пространством, когда он взращивает в себе ненависть, злобу, обман, разрушая природу своего духа? Удивительно вообще наблюдать, как люди обманывают пространство, воруют у него, а затем начинают оперировать понятием веры.
Пока человек не начнет с себя и физически не почувствует разрушительную энергию своих действий, направленных против пространства, путь к вере ему закрыт. Сегодня, извините, вера — это уже даже не психологический вопрос, это медицинский вопрос. Поэтому без веры в себя здесь не обойтись.
Мне понятно, что человек, утверждающий, к примеру, что он «русский православный», но не соблюдающий при этом пост и не имеющий духовника, не представляет из себя в плане веры ничего. Но если он соблюдает все, что требуется в формате его веры, и его вера — это вера его предков в течение многих поколений, то можно ли говорить о его правильном развитии?
Если вера человека не опирается ни на предков, ни на местность, ни на национальность, а выбрана человеком по своему усмотрению, например, буддист из Подмосковья, сможет ли он развиваться в этом эгрегоре, не покидая своей родины?
Является ли вера в себя достаточной опорой для развития? Мне это представляется так: «Не знаю, кто я, но верую, что представляю нечто крутое» — в целом вдохновляет. Или принцип телемы: делай, что хочешь, вот и весь закон, а кто именно во мне чего захотел конкретно и как это сделать, это уже тема для долгих зимних медитаций. Тоже способ хорошо проводить время.
Получается, что каждая форма веры — это рецепт или канва, по которой человек может себя совершенствовать. В принципе, он может и сам это делать, без посредников, но не всякий человек в таких вещах талантлив, и тут вера может давать необходимую подсказку.
Такой подсказкой является ориентирование на идеал: герой, Бог, идеальный мир, который можно было бы построить из идеальных людей. Описание этого идеала, его образа жизни, его окружения — это миф, это то, чего сейчас нет, но если поверить, что это было (а следовательно, возможно в будущем), то это уже ориентир.
Мы живем в условиях, когда человек потерял меру дыхания, меру шага, меру взгляда, меру слушания. Все это было еще даже 200—300 лет назад, когда человек еще мог представлять пространство и следовать тотемному или эгрегорному принципу развития. Сегодня изменились свойства нашего сознания. Не то, чтобы оно улучшилось, но оно стало более расшатано, что, с одной стороны, помогает с его помощью потеряться, а с другой стороны — оперировать им, если нам удается взять власть над ним.
Получается, что мы не можем оперировать традицией, так как не соответствуем ее природе. Традиция не есть место — это ритм, который формирует закон действий. Сегодняшний закон действий никаким образом не соответствует тому, на что мы хотим опереться. Но, конечно, если мы возьмем, к примеру, Афганистан, то там эта связь еще не потеряна. И война там идет как раз за этот ритм.
Люди не хотят, чтобы их выдергивали из традиции. Как можно определять их жизнь там тем, кто об этом даже не задумывается? Войны последних веков — это войны совсем иного свойства, все они реакционные и захватнические. Через такую призму мы смотрим и на войны всей истории. Вернее, не смотрим, а просто определяем. Вы посмотрите, двадцать лет назад все читали журналы, а сейчас смотрят в них картинки! В голове барабан уже просто перестал крутиться. Может, скоро он остановится, и мы заговорим о новом эгрегорном корпоративном начале, но все равно это будет лишь отсчет чему-то новому.
Если говорить о природе человека, то это надо делать через призму его сознания сегодня, но обязательно следует учитывать модели связей, ведь есть места, более соответствующие, так сказать, связи с природой. Что же касается буддиста в Подмосковье, то для меня он, скорее, революционер, который не хочет принимать одно и прикрывается другим. Нарушения — они же везде. Не надо думать, что что-то одно лучше другого. Пока не будет познан сознательный механизм участия в своей жизни, нельзя будет подойти к главному — умению ставить вопросы перед самим собой.
Можно ли сказать, что образование в современном обществе не учит людей иметь истинную веру в себя?
Да, можно. Оно пытается направить людей куда-то, вместо того, чтобы научить их идти.
Ритуалы различных религий являются следствием древних возможностей людей взаимодействия с пространством? Религии продолжают существовать, потому что людям нужен ритм в их жизни?
В реальности ритуал существовал изначально. Он просто так не назывался и исходил из необходимости находиться в заданной последовательности действий, формирующих связи. На смену ритуалу пришла религия, вобрав в себя законы ритуала. И, по сути, произошло разделение между общественной и религиозной жизнью (чего до этого не было). Это действительно стало условием поддержания ритма жизни людей, который менялся под влиянием внешних и внутренних обстоятельств.
Что является лучшей стратегией для выстраивания опоры истинной веры в себя, не достигнув уровня развития, при котором вера в себе является естественным и подлинным выражением внутреннего состояния, вне культурного влияния?
Нужно научиться сознательно относиться ко всем своим действиям. Начать с наблюдения своей жизни и окружающих, но не определяя это, а отслеживая то, от чего сначала надо освободиться. Ведь сегодня многое сбивает, уводит человека в сторону. Надо освободиться от отвлечения. К примеру, вы сели читать книгу, и тут вам звонят: «Пошли в кино!». И все, вы сбиты с настройки. День надо уметь простраивать и сводить к минимуму проблемы хаоса в своих действиях.
Можно ли сказать, что от фанатизма и иллюзий веру отличает ее конструктивность?
Да, вера должна дружить с головой.
Как соотносится вера и намерение? Что общего и отличительного в этих двух понятиях? Одно включает другое или это смежные понятия?
Нет, это несмежные понятия. Вере не хватает реальности и четкости. Намерение – это определение, которое мы реализуем или удерживаем.
Только зарегистрированные пользователи сайта могут задать вопрос. Авторизуйтесь.
Если вы не являетесь зарегистрированным пользователем, вы можете зарегистрироваться здесь.Другие вопросы
08 февраля 2014Аромат
10 августа 2013Политика
23 июля 2013Путь воина, путь мага, путь знания
19 июля 2012Совершенный человек
10 апреля 2012Концентрация
17 января 2012Наполнение
28 октября 2011Деньги
15 июля 2011Ритм
18 мая 2011Секс
26 марта 2011Развитие оси
22 февраля 2011Питание кристаллами
25 января 2011Кулак Великого предела
01 ноября 2010Диетология
02 октября 2010Метод
18 августа 2010Миф о боевых искусствах
09 августа 2010Бессмертие
14 июля 2010Женское развитие
26 апреля 2010Частота-2012
04 марта 2010Образование
RSS: